Александр Смирнов - Секунд-ротмистр

– Тогда поехали в гостиницу. Пока отдыхаем он и зарядится. А потом просто смотаемся в ателье и сделаем заказ, – предложил Сашков и вновь зевнул.

– Э, да ты уже засыпаешь, – проговорил Федька.

Они остановились в небольшой гостинице на несколько номеров. Она стояла на речной глади и издалека напоминала пристань. Припарковав Газель около соборной горки, приятели поспешили к ней. По деревянным мосткам вбежали на борт, и Федор отыскал комнатку администратора. Пока Сашков смотрел, как играют речные волны, тот снял номер. Вернулся уже с ключами.

– На втором этаже. Окна на реку, ну и конечно розетка на 220 вольт. Пришлось немного раскошелиться за дополнительную услугу, ну, ничего.

Поднялись по скрипучей лестнице. Федька открыл дверь, и они увидели две кровати. Пока Меншиков возился с ноутбуком, подключая его к розетке, Сашков бухнулся на кровать и захрапел.

Наполеону чтобы выспаться нужно было четыре часа, Штирлицу всего двадцать минут, Меншиков не был ни тем не другим. Он прикинул, во сколько открывается ателье и на это время поставил будильник на сотовом телефоне. А когда же проснулся, во-первых, будить Сашкова не стал, а включил ноутбук и вошел в Интернет. Там отыскал эскизы и скинул на флэшку. Шить военные мундиры той эпохи не стал. Опасно. Один раз уже прокололся, и теперь рисковать не стал. Затем разбудил Сашкова и произнес:

– Просыпайся Сашка. Нужно ехать. Я ведь не знаю, где ты ателье присмотрел.

Сашков недовольно потянулся и выругался. Меншиков прекрасно понимал, что тот с удовольствием повалялся бы еще с часок на кровати.

– Будет у тебя еще возможность выспаться, – проговорил Федор.

– Ловлю тебя на слове, – сказал Александр и стал одеваться.

Федор же, пока тот этим занимался, набрал в интернете на Гукле – Секунд-ротмистр. Первое что выскочило, так это ссылка с Википедии. Ее он проигнорировал, а открыл следующую на исторический словарь. Выяснилось, а Сашков этого не знал, что это военный чин восьмого класса в кавалерийских частях гвардии, популярен с тысяча семьсот тридцатого года и соответствовал капитану-поручику.

Единственное, что обнаружил о секунд-ротмистре Хитрове Меншиков так это было упоминание о том в записках княгини Княгини Екатерины Дашковой.

Меншиков не выдержал и прочитал кусочек, где тот упоминался:

– Этот Хитрово (так княгиня называла Федора Алексеевича) был одним из самых бескорыстных заговорщиков. Он был очень прямодушен, красив собой и обладал благородными и утонченными манерами, что, может быть, и вызвало ревность Орловых. Его двоюродный брат Ржевский, присоединившийся к Орловым и Хитрово в заговоре против Петра III, передал Алексею Орлову, что Хитрово предложил всем участникам переворота собраться и умолять императрицу не приводить в исполнение проекта Бестужева и, в случае если императрица от своего намерения не отступится, убить Григория Орлова. Хитрово был арестован и допрошен Алексеем Орловым; говорили даже, что Орлов грубо с ним обошелся. Он не только ничего не отрицал, но даже с гордостью объявил, что первый вонзит шпагу в сердце Орлова и сам готов скорей умереть, чем примириться с унизительным сознанием, что вся революция послужила только к опасному для отечества возвышению Григория Орлова.

– Ни хрена себе, – прошептал Сашков, застегивая куртку.

– А вот о секунд-ротмистре Хитрово куда больше информации. Вот послушай: И вновь вспыхивает заговор, направленный против Орлова, главой которого стал камер-юнкер и секунд-ротмистр конной гвардии Хитрово. Он по неосторожности, поделился своими соображениями с двоюродным братом Ржевским, рассказав, что им привлечены еще два офицера – Михаил Ласунский и Александр Рославлев, совсем недавно возведшие Екатерину на престол. Он рассказал Ржевскому, что все они будут умолять государыню отказаться от брака с Орловым, а если она не согласится, то убьют всех братьев Орловых. Перепуганный Ржевский передал все Алексею Орлову, и Хитрово арестовали. Следствием было установлено, что на жизнь Екатерины заговорщики посягать не намеривались, а ограничивались лишь устранением братьев Орловых. Исходя из этого, императрица ограничилась тем, что Хитрово был сослан в свое имение, в селе Троицкое Орловского уезда…

– Тут кроется какая-то загадка, – проговорил Александр, – думаю, нам с тобой стоит ее решить. Ну, – он взглянул на Меншикова, – я готов.

Вышли на улицу. Солнце уже поднялось над городом и пыталось согреть, начавшую промерзать, холодную землю. Они прошли к «Газели». Федор разогрел двигатель и уже через десять минут они мчались по Советскому проспекту. Проскочить на зеленый не удалось, отчего пришлось немного постоять у здания филармонического собрания, на котором часы как раз в это мгновение отбили одиннадцать ударов. Промчались мимо дома с аркой и свернули на уже знакомый проспект в сторону реки, туда, где можно было совершить поворот.