Владимир Гриневицкий - Откровение Бога. Том II. Царство небесное

– Вот билеты до Нью-Йорка на твоё имя, вылетаешь сегодня…

– Уже сегодня? – спрашиваю я, не ожидая, что всё настолько быстро.

– Вэст-Стрит, 54, там забронирован номер, будешь ждать там. Тебе позвонят и скажут, куда прибыть. Затем придёшь туда, куда скажут, там найдёшь свою машину и будешь ждать. Что будет дальше, запомнил?

– Да… Ко мне сядет человек.

– Да. В машине будет навигатор, путь будет проложен, как только вы тронетесь. И не опоздай.

С этими словами он уходит прочь, слегка хлопнув меня по плечу. Я смотрю ему вслед и вижу, как к нему подъезжает «роллс-ройс» с водителем.

– Что за машина будет меня ждать? – громко спрашиваю я.

Он слегка оглядывается на меня через плечо и с улыбкой отвечает:

– Увидишь.

Кувейт

Я бегу по резиновой дорожке стадиона на последнем дыхании, так быстро, как только могу. Солнце печёт моё лицо и плечи. Пот заливает глаза, а на ноги будто повесили по тонне. Но останавливаться нельзя, мне важен результат. Лёгкие болят, и это заставляет меня скалиться. Последний круг вот-вот закончится, и на финише меня ждёт тренер с секундомером в руке. Я ускоряюсь, насколько позволяет мне мой организм. На последнем вздохе пересекаю финишную черту. Слышу писк кнопки секундомера, пробегая мимо тренера. Ещё несколько метров я бегу по инерции и останавливаюсь, завалившись на мягкий газон. Сердце стучит, как у скаковой лошади, дыхание в бешеном ритме. Боль в ногах. Боль в лёгких. Боль в горле. Мне приятна эта боль. На протяжении многих лет я занимаюсь бегом, заразился этим ещё в школе. Завоёвывал кучи медалей, почётных грамот, похвал, но это лишь куски металла, бумажки и слова. Пару лет назад у меня появилась мечта. Я стал тренироваться сильнее и интенсивнее, чтобы быть достойным соперником для тысяч бегунов на сверхмарафоне де Сабль в Африке. Каждый год он привлекает тысячи спортсменов со всего мира. Есть множество разных марафонов и сверхмарафонов, но этот, путь которого составляет 251 километр, длится шесть дней, пролегает через пустыню Сахара в Марокко. Наверное, этим он и зацепил меня. Не столько важно в нём расстояние и путь, сколько условия. Пробежать через мёртвую пустыню и прибыть первым из нескольких тысяч – это нечто большее, чем просто победа. Смысл даже не в победе. Узнать, смогу ли я? Узнать, что именно я могу? Испытать себя, как никогда. Это гонка для меня станет самым невероятным приключением, даже если я просто буду участвовать. Но прийти первым… Это дано не многим, да, возможно, и не мне, но попробовать стоит. Я считаю, что сам путь может быть гораздо важнее, чем финиш. Да, у меня может ничего не получиться, но я хочу попробовать. Хотя бы попытаться, узнать себя в этой гонке. Найти в этом что-то философское, чем просто беготня на край света. Я всю жизнь бегаю. Я привык к шуму в ушах и бешеному ритму сердца. Это моё. И я в шаге от своей мечты.

– Неплохо, Мак.

Тренер подходит ко мне и садится на корточки рядом, склонившись надо мной.

– Но для де Сабль не так уж и «неплохо».

– Будут ещё тренировки, – отвечаю я, закрыв лицо руками, чтобы солнце не слепило меня.

– Не так много времени осталось…

– Да, я знаю… Знаю, тренер… Я буду выкладываться… Выкладываться по полной… Как сегодня… – я улыбаюсь тренеру, я рад, что показал «неплохой» результат.

– Там будут сильнейшие со всей планеты…

– Да… – отвечаю я, – но и я не сижу на месте. Сегодняшний день не прошёл впустую, сегодня я стал немного сильнее… Завтра будет ещё день, ещё тренировка…

– Да. Восстанавливался, отдыхай. Завтра, в это же время.

Тренер оставляет меня одного, я продолжаю восстанавливать дыхание. Газон такой мягкий, что не хочется вставать с места. Погода такая, что хочется лежать на этом месте, как на пляже. Пройдёт время, и я вспомню эти тренировки, эти моменты, когда изо дня в день я шёл напролом через боль и усталость, чтобы принять участие в самом безумном забеге в моей жизни. Мне больно и хорошо одновременно. Я убираю руки от лица, и солнце снова начинает нещадно слепить. Это заставляет меня закрыть глаза. Я медленно подминаю веки и вижу перед собой… белый потолок. Голова кружится, в глазах слегка расплывается. Рядом со мной окно, за которым я вижу звездное небо. Я осматриваюсь. Я на больничной койке в самом углу пустой просторной палаты. В голове жутко гудит. Я хочу дотронуться до лба правой рукой, но из-под белой простыни появляется обрубок, обмотанный белым бинтом, с проступающим пятном крови на конце. Моя правая рука обрезана по локоть. Первые доли секунды я не понимаю, что происходит. Настолько непривычно видеть, что не хватает какой-то части тела, что сначала в это не верится. Я начинаю дышать сильнее. Убедившись, что это действительно так, что половина руки отсутствует, я слегка трогаю бинт левой рукой. Я не могу поверить в происходящее. Я медленно и протяжно взвываю от паники и страха. Осматриваю палату, понимаю, что это не сон. Ещё раз трогаю бинт на руке. Появляются слёзы.