Стивен Дональдсон: Запретное знание. Прыжок в мечту.

Увидев Энгуса, Майлс даже испугался, настолько плачевным было состояние его подопечного. Энгус мог не выдержать и расколоться. Тем не менее, Майлс, прежде чем отпустить охранников, выразил свое одобрение.

И остался с Энгусом один на один.

Пыхтя сигаретой так, что кондиционер едва справлялся со своей работой, Майлс пока оставил Энгуса и принялся вводить в компьютер команды – какая-никакая, а передышка для Термопайла. Хотя Майлсу было все равно. Главное – собственная безопасность. Пальцы предательски дрожали, внутри все холодело.

Тэвернер готовил компьютер к записи допроса. Одна запись должна была быть настоящей, другая – подделкой на случай непредвиденных обстоятельств.

Когда допрос кончится, можно будет использовать любую из них. Заместитель начальника Службы безопасности знал, как стереть с компьютера все следы второй записи. Но если его схватят за руку прежде… Сразу станет ясно, кому и за что он служит. Это будет конец.

В глубине души Тэвернер ненавидел Энгуса за то, что тот поставил его в такое положение.

Однако медлить больше было нельзя. Майлс оторвал взгляд от компьютера и как можно более решительно посмотрел на Термопайла.

– Охранник умер. – Это была ложь, но Тэвернер был уверен, что Энгус никогда не узнает правду. – Мы арестовали вас за убийство. Не в ваших интересах молчать. Скажите мне все, что я хочу знать, все, о чем вы думаете, и тогда, весьма возможно, мы не станем применять к вам самое строгое наказание.

Энгус не ответил. На этот раз он даже не смотрел на Тэвернера. Упавшая на грудь голова болталась, словно отделившись от шейных позвонков.

– Вы понимаете меня? – спросил Майлс. – Прислушайтесь к тому, что я говорю! Вы умрете, если будете молчать. Один укол – и вы мертвы. И никто о вас никогда не вспомнит.

Последняя фраза была ошибкой. Майлс понял это, как только произнес ее. Плечи Энгуса повело судорогой. Любой другой смертный на его месте закричал бы, но только не он. Когда Энгус поднял голову, Майлс увидел его искаженное гримасой лицо.

– Никто никогда не вспомнит? – словно из преисподней раздался голос Энгуса. – Сукин сын!

К несчастью, эпитет «сукин сын» Майлс не жаловал больше всего. Он густо покраснел и потянулся за другой сигаретой, хотя и знал, что Энгус следит за ним. Справиться с дрожью в руках было не в его силах.

Следы от побоев придавали Энгусу безумный вид. Пристально глядя на Майлса, он произнес:

– Ладно, я буду говорить. Я буду говорить, как только ты состряпаешь свое обвинение. Я буду говорить со всеми.

Майлс с ужасом посмотрел на Энгуса.

– Пусть все знают, – продолжал Энгус, – что в Службе безопасности завелся предатель. – Его слова звучали так, словно не нуждались в подтверждении. – Пусть все знают, кто он. Я назову его, как только будет готово обвинение. Я обменяю его имя на неприкосновенность, или, – Энгус ухмыльнулся, – на помилование.

– Кто же он? – спросил Майлс, сделав над собой усилие.

– Узнаешь, когда состряпаешь обвинение. – Огонь в глазах Энгуса запылал с прежней силой.

Майлс изо всех сил старался сохранить спокойствие.

– Вы блефуете.

– Это ты блефуешь, – парировал Энгус. – Ты торопишься состряпать обвинение. Ты не хочешь знать того, что знаю я. Как хочешь. – И победоносно завершил: – Сукин сын!

Майлс стиснул сигарету зубами. В силу своей брезгливости он не мог ни ударить, ни даже коснуться Энгуса. Тэвернер просто вызвал охранников и приказал им увести заключенного. После этого он вдруг успокоился.

Дрожь в пальцах исчезла. Майлс стер сделанную компьютером запись допроса и заменил ее поддельной. После чего погасил окурок. «Проклятая привычка. Надо завязывать. На этот раз окончательно».

Где-то в мозгу звучало, не умолкая: «Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!!»

В Отделе связи Майлс уже чувствовал себя, как ни в чем не бывало. Отправив две или три шифровки, он вернулся в кабинет.

Запись последнего допроса не привлекла чье-либо внимание. Энгус по-прежнему молчал, лишь сверкая глазами. На Станции ничего не изменилось. Майлс Тэвернер мог не волноваться.

Тем не менее, когда пришел приказ о заморозке Энгуса Термопайла, заместитель начальника Службы безопасности вздохнул со злорадным облегчением.

Всю дорогу до доков Мори Хайленд не проронила ни слова. Ник Саккорсо тащил ее через «Мэллориз», стальной хваткой удерживая за руку. Рука онемела, но Мори этого не замечала, отдавшись стремительному бегу, словно сам дьявол в обличье Энгуса гнался за ней. Она даже не бежала – летела, хотя Ник всего лишь передвигался быстрым шагом. Из последних сил она сжимала в кармане пульт управления собственным зонным имплантатом.