Павел Шумил - Логгер Катти Снарк

– Если я на Земной орбите, то скорее всего я столкнусь с искусственным спутником. Диапазон скоростей спутников – от первой до второй космической скорости, то есть, от восьми до одиннадцати километров в секунду. При лобовом столкновении скорости сложатся. Выходит, максимальная скорость столкновения – двадцать два километра. Я невезучая, значит с такой и припечатаюсь кому-то в борт!

– А на орбите Юпитера?

– Ой, подумать страшно! Больше пятидесяти километров в секунду.

– На гелиоцентрической орбите?

– Орбитальная скорость планет земной группы – около тридцати километров в секунду. Скорость комет в перигелии еще больше. Вмажусь где-то на шестидесяти-семидесяти.

– Садитесь, Лавкрафт. Итак, средняя скорость столкновения в пределах Солнечной системы лежит в пределах ста км/сек. Много это? Много! В пятьдесят раз больше того, что дают артиллерийские системы. Но, с другой стороны, нужно быть очень везучим, чтоб нарваться на метеорит весом больше пяти граммов. Дальше – все планеты и пояса астероидов вращаются по орбите в одну сторону. Нужно быть большим идиотом, чтоб выбрать встречную орбиту. Это уменьшит скорость столкновения на порядок. И, наконец, ваши корабли одеты в очень хорошую многослойную броню. А теперь представим, что вам во что бы то ни стало нужно пересечь кольцо Сатурна. Ваши действия, курсант.

Борис обреченно поднялся.

– Курсант Перов. Вообще-то я надеялся, что мне именно здесь и именно сегодня объяснят, что нужно делать. Но раз так – разверну корабль носом к метеоритам, надену лучший парадный скафандр и залезу в холодильник.

– Та-ак… Зачем развернете корабль носом к метеоритам?

– Чтоб эти булыжники дюзы не побили.

– Разумно! Скафандр – понятно. На случай разгерметизации. А зачем в холодильник?

– Чтоб моя изрешеченная метеоритами тушка не протухла до прихода похоронной команды.

– Сядьте, курсант. Как ни странно, в вашей идее насчет холодильника есть здравое ядро. Допустим, в обшивку врезается каменный метеорит весом один-два килограмма на скорости два-четыре километра в секунду. Обшивка выдерживает этот удар. Она состоит из нескольких слоев упругого и одновременно вязкого металла. Но все крючки, скобы, все кронштейны, приваренные ко внутренней стороне обшивки, от удара срываются и превращаются в картечь. Крушат и рубят все вокруг. Если в момент метеорной атаки вы будете в отсеке, примыкающем к наружной обшивке…

– … медкомиссии. Подходит моя очередь, и этот индюк спрашивает: «А что это, молодой человек, висит у вас на шее?» Я честно отвечаю: «Кроличья лапка на счастье». Тут он мне начинает мораль читать. Приметы то, приметы се… Мракобесие, одним словом. «Есть, отставить суеверия!»

– говорю я ему, снимаю с шеи кроличью лапку, и кидаю неглядя через плечо.

– Жарко как…

– Ты меня слушаешь, или нет? Я с семи лет баскетболом занимался Лапка падает прямиком на кучу моей одежды. Когда одеваюсь, незаметно кладу ее в карман – и вот она снова со мной.

Смайлик убирает сокровище и оглядывается на девушек. Лаура гнет из проволоки раму, Кику кончает натягивать на нее простыню.

Зонт от солнца, – размышляет Борис. – А простыня-то моя…

– Бори, как думаешь, кролика эта лапка сильно осчастливила? – хихикает Лаура.

– Он без нее жить не мог… Хорошо, что нас в тайгу не отправили.

– Не надо так шутить. Я могу поверить.

– Комары, Смайлик. Тысячи и десятки тысяч комаров. Они чуют пот и кровь. Они набрасываются и высасывают всю до капли. А еще есть слепни и оводы. Огромные, желтые, полосатые как тигры. Рубашку прокусывают.

– О чем беседуете?

– Кику, Бори расписывает мне ужасных таежных комаров.

– Комары – что… Гнус вдвое страшнее.

– Кто такой этот гнус?

– Малюсенькие мухи. Очень маленькие и о-очень больно кусачие. Прокусывают кожу до крови, причем без всякого наркоза.

– Вы что, сговорились? Я думал, здесь самое паршивое место во вселенной, а вы говорите – тайга?

Борис с Кику переглядываются и смеются.

– Не все так плохо, парень. Зимой в тайге комаров нет… но очень много снега!

– Снег… Снег – это замечательно!!!

Идет третий день зачета на выживание. На этот раз – в пустыне. Всем экипажем. Девушки и Смайлик соорудили себе одежду из белых простыней, подпоясанных веревками. Борис вспомнил, что народы средней Азии круглый год носят ватные халаты и завернулся в колючие одеяла. Жутко чешется все тело.

Вчера вечером они нашли разбившийся транспортный самолет. Ночью грелись у костра из резины. Резину пожарным топориком срубали с колес шасси. Она сильно дымила и плохо горела, но кроме нее на самолете не осталось ничего ценного. Видимо, в этом самолете коротало ночи не одно поколение курсантов.