Лин Картер, Спрэг де Камп - Тварь в склепе

Киммериец напряг грудь и издал боевой клич своего народа. Эхо крика заметалось меж стен пещеры, беспокоя древние тени и старую пыль. Такой клич, подумал Конан, в таком месте, как это, может разбудить тварей, проспавших много веков среди серых камней.

Конан остановился как завороженный. А эхо дикого призывного крика полетело под каменным сводом, отразившись от трона. Обернувшись, варвар увидел … и кровь льдом застыла в его венах. Все первобытные страхи и ночные фантазии, какое-то время сдерживаемые волей, наполнили его разум – разум суеверного дикаря – тенями безумия и ужаса.

Мертвая тварь ожила!

Медленно, подергиваясь, труп встал с каменного трона и уставился на варвара. В недавно еще пустых, темных глазницах его теперь неспокойно сверкали живые внимательные глаза.

Конан не мог понять – сбылось ли древнее заклятие, или он сам своим криком невольно разбудил мертвого.

Тишина в склепе нарушалась только злобным бормотанием восставшего мертвеца. Усмехавшиеся губы двигались, открываясь и закрываясь в ужасном подобии речи. Подросток услышал невнятный шорох и скрежет высохших мускулов. Для варвара это было намного страшнее, если бы мертвый заговорил.

Ужасно заскрипев, труп шагнул со своего трона и, повернув голову в направлении Конана, опустил взгляд на меч в его руке. Затем, неловко ступая, двинулся через комнату, словно новая форма воплощенного ужаса – безумный друг приведений. Вытянув тело и выставив когти, он устремился к мечу, который когда-то ему принадлежал.

Молодой варвар медленно пятился, отступая. Свет костра придавал тени мертвеца на стене чудовищный черный цвет. К треску, с которым пламя пожирало дерево, добавился треск и шуршание мускулов трупа.

Тварь приблизилась к подростку. Тот затаил дыхание, не зная, что предпринять. Внезапно коричневая длань толчком вытянулась вперед. Реакция варвара была мгновенной. Лезвие меча, со свистом разрезав воздух, ударила по руке, сломавшейся как палка. Хватая пальцами пустоту, рука со стуком упала на пол. Крови, бьющей фонтаном, не было.

Такое ранение могло остановить любого воина, не живого, а не медленно бредущего мертвеца. Тварь просто отдернула обрубок и вытянула другую руку. Дико, словно загнанный зверь, Конан отпрыгнул от стены и, вращая мечом, принялся изо всех сил рубить чудовище.

Первый удар отшвырнул тело в сторону. Ребра затрещали, будто тонкие ветки, и труп шумно рухнул на пол. Конан стоял, тяжело дыша, в центре склепа, обхватив рукоять меча вспотевшими ладонями. Расширенными глазами он смотрел, как мертвец снова поднялся. Рука его снова вытянулась, стараясь схватить варвара.

Противники медленно двигались, кружа по склепу. Конан страстно желал отогнать мерзкое видение из прошлого. Отступая шаг за шагом, он держался на расстоянии от мертвой твари, подбиравшейся все ближе и ближе.

Чудовище попыталось дотянуться до меча, но его клешня промахнулась. Конан увернулся, потеряв при этом равновесие, и, пока возвращался в боевую стойку, мертвец поймал его за краешек туники. Ткань разорвалась, и холодная рука коснулась тела. Конан рванулся, оставшись обнаженным, сохранив лишь сандалии и набедренную повязку из шкуры льва.

Мертвец снова устремился вперед. Варвар замешкался и оказался в смертельных объятиях. Изворачиваясь, он стремился нанести сокрушительный удар мечом, но удалось только снести один из рогов шлема. Второй удачный удар сбросил шлем на землю, и тот, гремя, откатился в угол пещеры. Следующий удар пришелся точно в сухой коричневый череп. В то же мгновение чудовище вонзило свои черные когти в человеческую плоть.

Меч пронзал ребра трупа и, застряв на несколько мгновений в позвоночнике, позволил Конану выкарабкаться и отбросить от себя дергающуюся, прогнившую, высушенную, странным образом ожившую отвратительную массу. Но ничто, казалось, не могло остановить тварь. Мертвец не умирает. Чудовище вновь встало и двинулось к Конану шаркающей походкой, не обращая внимания на дюжину ран, от которых живой и могучий воин давно бы корчился в грязи.

Как можно уничтожить давно уже мертвую тварь?

Этот вопрос безумным эхом звучал в голове Конана. Противники по-прежнему двигались кругами. Сердце киммерийца бешено стучало, легким не хватало воздуха, и они были готовы вырваться из груди. Ко всему еще добавился страх перед надвигавшейся ужасной тварью…