Александр Федоровских: Пустой город (СИ)

Кулачный боец из него был так себе, но уроки последних дней не прошли для него даром; правило «бей первым, бей сильно» всосалось за короткое время ему в плоть и кровь, мозги и кости, и вообще, во всё, что у него есть в организме. Попал Алекс удачно — противник не упал, но из носа у него побежала кровь; не ожидав такого скорого развития сюжета, он схватился руками за травмированный орган, испугано-обиженно и недоуменно смотря на своего визави. «Надо его быстрее вырубить, тогда может другие не полезут», — недавний короткий боевой опыт, подстегивал к быстрейшему завершению стычки; Алекс со всей силы ударил ногой, в грудь пребывающего в состоянии грогги соперника. Получилось не очень зрелищно, зато эффективно — не пришедший в себя, занятый кровоточащим носом и вопросительными взглядами на спутников, противник брякнулся на пол институтского фойе.

Вокруг переливалась толпа спешащих студентов; холл универа после занятий был заполнен, поэтому этим инцидентом смогли полюбоваться лишь несколько близко находящихся случайных свидетелей и Софьины подружки. Тем не менее, институтские охранники, напрямую не видевшие произошедшего, но сообразившие по шуму и резким движениям, мелькнувшим сквозь студенческую толпу о том, что происходит что-то требующее их вмешательства, двинулись к ним.

«Оруженосцы» подняли уроненного «Отелло» с пола, отряхнули его, и все вместе, троицей, двинулись с угрожающими лицами к нокаутеру…До масштабной драки дело не дошло — заметив в нескольких шагах, спешащих к месту сражения дядек в форме секьюрити, неудачливые мстители предпочли ретироваться, выплеснув на прощание ряд угроз. Отходя, борцы-качки внимательно, с интересом и скрытым одобрением (южные парни ценят бойцовую смелость, вот этого у них никак не отнять) смерили взглядом Алекса. Запоздавшим охранникам нечего было ловить — порядок, приличествующий российскому вузу, был восстановлен без их участия. Покрутившись, подозрительно посматривая на Эла, взявшего под руку Софи и принявшего подчеркнуто миролюбивую позу в окружении восторженно глядящих на него Софьиных подруг, они медленно, вперевалочку, оглядываясь, вернулись к своим местам.

— Как на тебя наши девки смотрели! Я тебя ревную! Герой ты мой, мечта трепетной принцессы. В суде вот только так не выступай, пожалуйста! — несколькими минутами позже восхищалась, избавившись от подружек, Софи. В душе, девушке весь этот неприглядный мордобой очень понравился; она блеснула своим Элом перед подругами, да и бывший ее, уже просто надоел бесконечными пропущенными звонками черного списка, как и постоянным доставанием в «В Контакте», «Одноклассниках», и прочих соцсетях. Поставленный везде в игнор, он, тем не менее, всё время вылазил с какими-то дебильными фразами, прося прощения и заунывно нудя о своих чувствах, из фейковых аккаунтов. Спохватился! Раньше надо было думать, ловелас хренов; хоть бы писать связно и грамотно научился, а то прочтение его романтичных стансов оставляло стойкое впечатление об авторстве троечника старшеклассника или престарелого молодящегося дурика с сайта знакомств.

Произошедшее, было, пожалуй, единственным неординарным случаем в идеальных романтических отношениях молодых людей. Чувства их ещё были очень свежи, и подогревались к тому же остротой череды недавних невероятных событий. Родители Софи предложили ей привести своего «таинственного Ромео»; сомнений у предков девушки об использовании их спальни любимой доченькой не было никаких. Полюбовавшись на фото соблазнителя (Софи не удержалась, после настойчивых родительских приставаний, показала фотки Эла сделанные своим айфоном), выразили свой вердикт — этот не в пример лучше прежнего, во всяком случае, не дрыщ напомаженный с масляными глазками.

Алекс, немного покочевряжившись, согласился; девушка ему очень нравилась, о том, что их отношения могут прерваться, он сейчас, отказывался даже и думать. Ему просто хотелось быть с ней как можно больше — Эл даже без недовольства обычного для сильной половины выслушивал ее рассказы про подружек и давал советы по поводу девичьего гардероба. Столь странное поведение для мужчины объяснялось крайне просто — Алекс по уши влюбился в Софи. Девушка отвечала ему тем же, единственная разница между ними заключалась в том, что ей, в отличие от Алекса, трудно было сохранять заинтересованный вид, слушая его внезапные рассуждения о политике или хоккее. Но пока, для них это было мелочью; сила и искренность отношений, подкрепленные ежедневной постелью, не оставляли сомнений, ни окружающим, ни им самим, в их ближайшем будущем.