Роман Афанасьев - Между землей и небом

Игорь вздохнул и заворочался на диване. Он попытался прислушаться к самому себе, к той силе, что ворочалась внутри, и почувствовал ее. Так, как чувствуют руку или ногу… Часть тела. И она подчинялась. Игорь тихонько потянулся в сторону и ощутил, что не одинок. Он чувствовал это – словно волны на озере: катятся по зеркальной глади, сталкиваются, наползают друг на друга. Будто кто-то камешки в воду бросает. Кто? Он сам. И еще сотни таких, как он. Невидимое озеро покрыто рябью, как от сильного ветра. Игорь чувствовал – его сил хватит, чтобы устроить настоящую бурю. От других волны шли мелкие, так, ерунда. Он – самая большая рыба в этом озере. Если не считать той теплой волны, что подходит все ближе и ближе.

Бортников вскинул голову и прислушался. Все тихо – соседи убрались с площадки, отчаявшись наладить щиток. Электричество так и не дали. Звонок не работал, но Игорь знал: перед дверью кто-то стоит. Тот, от которого идет большая и теплая волна. Стоит на пороге и ждет. И Бортников внезапно понял – кто.

Он вскочил с дивана и опрометью бросился в коридор. Задержался у зеркала, пригладил взъерошенные волосы рукой и распахнул дверь.

На ней был воздушный желтенький сарафан – тот самый, что они купили вместе в начале лета на одной из распродаж. Худые загорелые руки скрещены на груди, подбородок вздернут, темные, почти черные глаза смотрят с вызовом. Длинные каштановые волосы рассыпались по плечам и, кажется, потрескивают от теплой волны, что исходит от этой худенькой девчонки, напоминающей рассерженного птенца. Светка.

– Свет, – сказал Игорь. – Прости. Я…

И все понял. Почувствовал. И отошел в сторону.

Левыкина прошла в коридор, подождала, пока он закроет дверь, и резко обернулась.

– Свет, – тихо сказал он. – Это правда, да?

Она кивнула. Игорь чувствовал, как от нее исходит волна света и тепла. И встречается с волной холода и мрака, идущей от него.

– Ты все знала, – прошептал Бортников. – С самого начала, да?

– Да.

– Почему ты не сказала?! – возмутился Игорь. – Как ты могла!

И понял – как. Он был нежен и предупредителен. Искренне огорчился бы и плакал по ночам в подушку. И все же сдал бы ее врачам. Из добрых побуждений.

– А Седов? – спросил Игорь.

– Он не в себе. Ему снится война между светом и тьмой. Он всегда был таким, еще тогда, три года назад.

– Подожди, – пробормотал он. – Но как же… Ты же… Еще до того, да?

– Да.

– Ты специально! – ужаснулся Игорь. – Ты специально познакомилась со мной и всегда была рядом, чтобы исправлять то, что я делаю?..

Она снова кивнула, и Бортников заметил блеск в ее глазах. Слезинки уже родились, еще мгновение – и они скатятся по смуглым щечкам, как дождинки по кленовому листу. Она не злилась – просто сдерживала слезы.

– Светка, – прошептал Игорь, вытягивая руки. – Светка…

Она шагнула вперед, прижалась к его груди, обняла крепко, изо всех сил. Он не видел ее лица, но чувствовал – плачет. Ему не нужны были слова, чтобы это понять. Быть может, когда-то она встречалась с ним специально. Но теперь… Теперь она была с ним. И только с ним. Об этом Игорю рассказала ее волна – теплая, ласковая, нежная, что робко постучалась в его темное нутро. И он ее впустил.

Волны переплелись и, не в силах смешаться, закрутили бесконечный хоровод из темного и белого.

– Как китайский значок, – прошептал Игорь. – Белая капля и черная…

Они подходили друг другу идеально, как два кусочка паззла. Их волны объединились с тихим щелчком, сложив единое целое. Гармоничный круг, отделяющий их от прочего мира, от других волн на этом невозможном и невидимом озере.

– Светка, – прошептал Игорь, касаясь губами каштановых волос.

Она еще крепче сжала руки и всхлипнула. Чувствовала то же, что и он. Не нужно было слов – ни сейчас, ни потом.

– И что же дальше? – спросил Игорь. – Что будем делать?

– Нам нужно идти, – прошептала Светлана, – к другим. Надо представить тебя. Чтобы все знали.

– Куда?

– Я отведу тебя. Пожалуйста, не спрашивай сейчас ни о чем. Пойдем. Просто пойдем.

– Конечно, – отозвался Игорь. – Я сейчас.

Он отстранился и, не выпуская Светлану из объятий, нашарил ногами ботинки. Обулся.

Они вышли на площадку вместе, не размыкая рук. Они не хотели этого делать, оба. И не могли. Обнявшись, они стали спускаться по ступенькам вместе. Как единое целое.

Он почувствовал это сразу, едва они вышли на крыльцо, – странную волну, что катилась к подъезду быстро и мощно, словно цунами. Он никак не мог разобрать, добрая она или злая. В ней столько было намешано, что Игорь растерялся.