Владимир Лещенко - Звероликий

– Нужно отнести его в храм, – молвил кинокефал. – Вполне вероятно, оно там проявит свой характер.

Посмотрел при этом на разведчика, словно ища у него поддержки. Однако тот хмуро безмолвствовал. Уже поверхностный осмотр сосуда показал, что это совсем не то, за чем его снарядил Синедрион. А уж когда, осторожно приподняв крышку, заглянули внутрь и увидели, что внутри находится точь‑в‑точь такое же «яйцо» из оправленного в платину горного хрусталя, как и то, которое было обнаружено ими во время первой вылазки в мертвый город, разочарованию Ариэля Кархона не было предела. Столько сил и средств потрачено зря.

Если быть точным, то «яйцо» не было точным подобием ранее найденных вещиц. По размерам оно превосходило их раз в пять, в шесть. Скорее, напоминало страусовое, но чуточку поменьше. И вырезано не из белого, а из черного хрусталя.

«А что, если из него сейчас вылупится какой‑нибудь малюсенький Хоренненок?» – пошутил про себя детектив.

– В храм так в храм, – покладисто согласился Кир Александр.

– Главное – соблюсти все меры предосторожности, – рассуждал Крис, обращаясь не столько к набобу, на которого надежды были слабыми, сколько к своей верной помощнице. – Нужно предупредить пассажиров, чтоб, на всякий случай, были готовы к каким‑нибудь неожиданностям. Потом следует эвакуировать от люка всех лишних людей, а для тех, кто останется, приготовить спасательные жилеты и шлюпки.

– Да не переживай ты так, шеф! Все будет выполнено в лучшем виде! Ты ж меня знаешь!

– Ну, тогда с Богом! – Он перекрестил девушку, а затем еще раз, когда, взяв в руки сосуд, она уже выходила из кают‑компании.

Проклятая слабость!

Не рассчитал он своих сил, явно не рассчитал.

По стенке, по стенке Крис выбрался наружу. Доковылял до фальшборта и, вцепившись в него руками, устремил взор вдаль. Туда, где находились таинственные руины и где сейчас решается судьба «Титаника», его команды и пассажиров.

– Что, лохматик? – встала рядом с ним откуда‑то выпорхнувшая Герта Грендель. – Тебе совсем худо? Хочешь, полечу?

О, Господи! Тут такое творится, а у нее одно на уме.

Оказывается, ошибся.

Актриса протянула ему небольшую серебряную фляжку, инкрустированную некрупными стразами. Чуткий нос сыщика уловил острый запах спиртного. Коньяк.

– Я не пью… – отказался.

– Брось, – махнула рукой свейка. – Иногда можно. Особенно в такие вот минуты. Глотни. Полегчает.

Кристофер нерешительно принял угощение. Взболтнул флягу. А, была не была.

Влага вкуса жженого сахара обожгла ему небо и гортань. Темная волна ударила по глазам.

Сыщик почувствовал, как некая часть его естества отделяется от ставшего тяжелым тела и устремляется ввысь и вперед.

Летит над высохшим илом, глядя, как навстречу, по направлению к кораблю, торопятся группы людей. Моряки, грузчики, мотористы, – все те, кто был задействован на работах по подъему люка.

Его бестелесная частица приближается к заброшенному городу. Влетает в храм. Направляется прямо к зависшей в трех футах над полом каменной глыбе, вокруг которой толпятся человек десять.

Натали, Трималхион, Уркварт Север, тартессит Гудан Риций, еще несколько его земляков, второй помощник Финней Ормус, гоблинская команда, двое русских – посланцев Василия Куркова…

Риций, отчего‑то одетый в белую жреческую тогу, омывает руки в воде (морской, соленой, как требует ритуал), посыпает их мукой и подходит к сосуду.

Если прислушаться, то можно различить, что он поет на неведомом языке:

И откуда он только разузнал слова молитвы? Ах да, верно, они же начертаны здесь, прямо на стене.

Тартессит медленно поднимает серебряную крышку. Осторожно! Только не спеши, парень…

Вот хрустальное яйцо уже в руках Гудана Риция.

Ох, неуклюжий! Уронил. Хватай его, хватай, пока не разбилось.

Но «яйцо» не дается в человеческие руки. Оно, увлекаемое неведомой силой, летит прямехонько к открытому колодцу. Скрывается в нем.

Тяжеленная крышка, поднять которую стоило огромных усилий, срывается с лебедок и стальных тросов и наглухо закрывает отверстие в полу.

– Бегите! – вопиет к оторопевшим людям Крйсова душа. – Немедленно возвращайтесь на корабль!..

– …Как, лохматик, отпустило?

Легкая женская рука ласково потрепала ему холку.

– Чт‑то, что с‑со мной? – спросил он заплетающимся языком.