Максим Жуков - Оборона тупика

Скоротечный бой и двадцать минут бега с полной выкладкой по степной траве окончательно вымотали спецбойцов. Они не спали двое суток, а все, что они ели за это время, – по два витаминизированных шоколадных батончика на каждого. При подходе к шоссе скорость взвода совсем упала, огнеметчик и гранатометчик, имевшие максимальную нагрузку, стали отставать. Лейтенант просвистел привал, и взвод рухнул в траву. Двух бойцов затошнило. Их выворачивало наизнанку, но желудки были пусты, и их рты заполнялись только зловонной слизью, которую они вперемешку с едкой пылью едва успевали отплевывать. Лейтенант кивнул сержанту, тот отстегнул с пояса фляжку и влил в каждого из них граммов по сто водки. Рвотные позывы перешли в кашель, затем в хрип, потом бойцы успокоились и отключились, забывшись коротким полуобморочным сном. Лейтенант поднял руку и сделал указательным пальцем круговое движение. Сержант оглядел бойцов и отослал двух наиболее крепких на запад и на восток со словами «восемьсот метров», а сам направился на север. Лейтенант нетерпеливо защелкал пальцами. Четверо бойцов отползли от остальных в разные стороны на двадцать метров и, встав на одно колено, приступили к боевому охранению.

Вернулся сержант.

– Шоссе занято душманами, – сказал он, – к западу, на удалении примерно в два километра, идет бой.

– Поэтому по нам до сих пор не применили артиллерии, – сказал лейтенант.

Сержант пожал плечами и уселся по-турецки рядом с лейтенантом. Бегом вернулся боец, отправленный на разведку на восток. Добежав, он упал на колени, и его тоже начало рвать. Сержант напоил его водкой, но заснуть не дал и, встряхнув, коротко спросил:

– Ну?

Солдат зашелся кашлем и сплюнул на траву кровавую слизь.

– Что с нами происходит?! – просипел он.

– Пыльца, – ответил лейтенант, – какая-то чертова новая мутировавшая пыльца. Если полковник не врет, то пуля смертельнее. Что на востоке, боец?

– На расстоянии четырехсот метров старый бетонный ДОТ, – хрипя и откашливаясь, стал докладывать солдат, – он занят душманами, их всего около тридцати. Правда, на крышу они поставили станковый пулемет… Дальше в радиусе метров триста вокруг ДОТа никого…

– А скорее всего, и больше, – заключил лейтенант.

– Зачем им чертов ДОТ? – спросил сержант.

– Это и правда странно, – отозвался лейтенант, – давайте попробуем порассуждать, как говорит замполит. Это не могут быть те, от кого мы уходили, и шоссе удерживают тоже не те. Мы натолкнулись на один из клиньев вторжения. Другие клинья уже давно продвинулись в глубь территории Таджикистана, так что мы в окружении. Даже если Дусти еще наш, идти туда нет смысла. У наступающих наверняка есть связь… С другой стороны, они не знают, сколько нас. Тогда очевидно, что ДОТ занят противником исключительно из-за нас. Они не хотят иметь ни в тылу, ни перед третьим клином опасного противника и надеются, что мы наткнемся на ДОТ и все поляжем под пулеметным огнем. Или… Нет, не так! Они провоцируют нас занять ДОТ, тогда они будут определенно знать, сколько нас и где мы. Точно!

– Какова боевая задача, лейтенант? – спросил сержант.

– Кто нам мешает, тот нам и поможет, как говорит наш полковник, – ответил командир. – Наша боевая задача взять ДОТ максимально быстро с минимальными потерями и удерживать его, продавая свои жизни подороже. Если наша авиация поднимется и начнет плотно утюжить душманов хотя бы часа через два, у уцелевших будет шанс выйти из окружения. Сержант, буди бойцов. Где боец, ушедший на запад?

Словно ответ на вопрос с запада послышались выстрелы. Среди звуков стрельбы ясно слышались короткие и жесткие очереди «Шквала».

– Все, уходим! – скомандовал лейтенант. – Направление северо-восток. Веди, боец. Наша задача подойти к ДОТу со стороны шоссе. Без команды огонь не открывать.

Полувзвод снялся с места и быстрым шагом направился на северо-восток. Последними на месте привала оставались бойцы, прикрывавшие полувзвод с юга и востока. Когда южный боец охранения встал и закинул автомат за спину, на место привала влетели и взорвались сразу две гранаты, и он был убит взрывом на месте. Боец, прикрывавший полувзвод с востока, получил тяжелые осколочные ранения.

– Не отвечать! – закричал лейтенант, останавливаясь. – Продолжать движение. Марш!

Лейтенант подбежал к убитому бойцу, забрал у него подсумок и перекинул раненому. Тот собрался с силами, снял с предохранителя автомат и, пробормотав: «Боже, как бездарно…», отвернулся от командира, встал на одно колено и изготовился к огню.