Сергей Герасимов - Машина снов

– Мы не можем потише, – ответили карлицы, – слишком громкий пол.

Солдат Гамби покрутил рукоятку на пульте (пульт висел на ремне) и пол превратился в песчаный. Песок был покрыт мелкими барханами. Ноги сразу же стали глубоко проваливаться, оставляя следы.

– Ступать след в след, – скомандовал солдат Гамби.

Некоторое время все шли молча. Потом номер третий начал охать – его борода совсем поседела, спина согнулась, а лицо покрылось морщинами. На последнем шаге он выплюнул два выпавших зуба.

– Идти молча, – скомандовал солдат Гамби.

– Не могу, – прошамкал номер третий, – старость не радость.

– Стареть запрещается!

Номер третий сразу приободрился и помолодел. Его борода стала почти черной. Нет ничего полезнее для здоровья, чем настоящая военная дисциплина.

Солдат Гамби прислушивался, его уши поворачивались и стояли торчком, как у породистого пса.

– Я слышу странные звуки, – сказал он.

Остальные прислушались и тоже услышали. Только карлицы продолжали болтать о пиве с естественной женской нпосредственностью. Номер шестой высунул голову из плейера.

Издалека донесся смутный вой.

– Это волки? – спросил номер первый.

– Нет – это Полинозавр, – ответил солдат Гамби, – всем приготовиться к смерти.

Все приготовились и двинулись дальше. Номер третий немного задержал процессию, раздумывая над формулировкой завещания.

По песку тянулся широкий и глубокий след, будто протащили быка – след хвоста Полинозавра.

– Напрасно выбрали песок, – сказал номер первый, – всем же известно, что Полинозавр любит песчаную почву.

– Критиковать запрещается, – сказал солдат Гамби и застрелил его из арбалета.

– Бессмысленно, – сказал номер второй, – все равно сейчас все умрем.

Солдат Гамби хотел застрелить и его, но пожалел стрелу.

Они подошли к Полинозавру. Чудовище лежало на боку, семеня в воздухе девятью мелкими ножками. На его хвосте было утолщение, такое же как и на шее – для маскировки, чтобы никто не догадался, с какой стороны была настоящая голова.

Одна из голов жалобно выла. Вой был женским и с той особенной ноткой, которой не может противостоять ни один мужчина. Все, кроме двух карлиц, положили арбалеты на песок и мелкими шагами двинулись к Полинозавру. Монстр взял каждого лапкой и прижал к своей груди. На лицах мужчин застыли блаженные улыбки.

Две карлицы сели на песок, подняли плейер и включили запись. Записав вой Полинозавра, они стали пятиться и исчезли.

– И ничего особенного в ее голосе и нет, – сказала одна карлица другой на обратном пути, – не понимаю, почему все мужчины сразу сходят с ума!

– Значит есть что-то, – ответила вторая карлица, со всетлыми волосами, – сейчас проверим.

Они дошли до входа в музей, присели на скамеечку и стали болтать ногами в воздухе. Ноги не доставали до пола. Коротковолосая незаметно вынула плейер из сумочки и включила на полную громкость. Послышался слабый вой.

Наблюдатель, стоявший в пяти шагах, выронил учебник политологии (сегодня экзамен, а ведь ничего, ничего не знаю!) и обернулся. Его лицо сияло.

– Иди к нам, милый, – сказали карлицы и наблюдатель охотно пошел, на ходу расстегивая рубашку.

– Работает! – закричала лысая карлица.

В это время Полинозавр перестал выть и стеклянные глаза жертв снова приобрели человеческое выражение. Только глаза солдата Гамби сменили неоопределенное выражение на другое неопределенное выражение.

– Помогите! – закричали два номера из пяти и начали вырываться. Остальные уже смирились. Полинозавр обмотал жертвы паутиной и стал высасывать содержимое. Через пять минут он держал в лапах пять кожаных мешочков с костями. Он потряс мешочками в воздухе и мешочки издали характерный стук костей.

– Порядок, – сказал Полинозавр и плавно превратился в Полину. Песчаный грунт превратился в камень. Из камня снова выросли пеньки.

Полина шла в ту камеру, где, в специально свитом гнездышке, лежал возлюбленный наблюдатель. Наблюдатель был обмотан паутиной, чтобы не сбежал. Полина несла любимому еду. Мясной бульон с косточками. Полезно для желудка. А шкурки нужно будет повесить на веревку, чтобы подсушить.

Она шагала с радостной улыбкой на лице, предвкушая встречу. Время от времени она издавала звуки, в которых все еще слышался всепобеждающий вой Полинозавра. Что может быть сильнее женщины, зовущей мужчину? – подумал Ульшин, лежа на груди и просматривая всю драму сквозь стену, как на экране телевизора, – все-таки она предательница.