Сергей Герасимов - Помни о микротанцорах

– Ты знаешь, что она сказала напоследок? – спросил старик. – Она сказала, что все, во что мы верили, чепуха. Она повторила мои слова, то есть, я повторил ее слова. Я ведь говорил это тебе, да? Я говорил эти слова? Скажи, говорил?

– Да.

– Но ведь это неправда. Мы с ней верили – это нельзя рассказать. Это было много. Это не чепуха. Я учил ее жить с самого первого дня, все четырнадцать лет.

Нам было так хорошо вместе, что мы думали одинаково. И даже сейчас мы думаем одинаково. Хотя она мертва, я читаю ее мысли. И это не чепуха!

– Пойдемте отсюда, – сказал Гектор, – здесь становится опасно.

– Ты не понял. Иди, пока я тебя отпускаю.

– Не надо. Это всего лишь финал, подсмотренный в дешевых фильмах: герой, запятнавший себя, остается умирать. В фильме он обязан умереть, потому что никто не хочет с ним возиться. Но фильмы – это не жизнь. Не обязательно повторять этот трюк еще раз.

– Ты ничего не понял. Меня уже нет. Она просила, чтобы ты занялся проблемой бессмертия. Это была ее последняя просьба. Выполни, если останешься жив.

Гектор вышел из дворика и долго смотрел на пожар. Огонь подступил уже к самому дому, но сейчас горели не только деревья, потому что дым поднимался темными и очень плотными клубами, дым какой-то весомый, материальный, огромные клубы напоминали большие летящие вверх камни. Огонь ревел, его языки вытягивались тонкими и длинными смерчами. Сигнализация моба звенела без умолку, предупреждая об опасности. Гектор приложил руку к простреленному боку; рубаха коробилась от засохшей крови; старик, видно, применил хороший локальный коагулянт и кровотечение прекратилось очень быстро. Глаз немножко отошел и уже начилал видеть. Живы будем – не умрем. Огонь подошел так близко, что листья на декоративных кустах начинали сохнуть и сворачиваться.

Мужчина вел себя так, что сразу привлекал внимание. Прежде всего, из одежды он имел только семейные трусы до колен. Из растительности на теле – только короткую пушистую седую бороду. Он ходил по траве, высоко поднимая ноги, ходил от одного дерева к другому. Подойдя к дереву, он обнимал ствол, стоял так несколько секунд, потом начинал целовать растение и что-то ему говорить. – эй! – крикнул дежурный, – здесь закрытая территория, уходи.

– Я никому не мешаю, – ответил неизвестный.

Уже две недели лаборатория оставалась опечатанной, большинство сотрудников уволились, некоторые наведовались время от времени, справлялись о новостях, и снова уходили. Здание опечатали по одной простой причине: пока невозможно было определить, кому оно принадлежит. У шефа не было никаких известных родственников, никаких, кроме дочери. После смерти их обоих возникло множество проблем. Поэтому постоянно работал лишь дежурный.

Дежурный встал из-за стола и вышел на крыльцо.

– Я кому говорю? – спросил он, – ты не понимаешь, что это частная собственность?

– Я вам не мешаю, – повторил человек в трусах. Сейчас он взялся руками за нижние ветви, подтянулся и обвил ствол ногами.

– У тебя секс с деревьями? – спросил дежурный.

– Я люблю природу.

– Ты любишь их сразу всех? А тебе не стыдно изменять березе с липой? – он рассмеялся собственной шутке. – А вдруг тебя дуб застанет, когда ты залазишь на осину?

Странный человек продолжал обниматься с деревьями. Он делал свое дело с выражением совершенной серьезности, почти как священный акт. Дежурный подошел и взял его за плечо. Человек резко повернулся. Зрачки его глаз закатились.

– А ты любишь природу? – спросил он.

– Да кто ж ее не любит?

– Нет, ты ее мало любишь!

В этот момент дежурный обернулся на шум и увидел, что на крыльцо взбегают еще двое мужчин в длинных полосатых трусах. Эти были помоложе и без бород.

– А ну стоять! – заорал он и бросился было вдогонку, но упал, схваченный за ноги сильными руками. Последовала драка и в результате чужой мужик оказался сидящим на дежурном сверху.

– Расскажи, как сильно ты любишь природу, а то я тебя начну душить!

– Люблю, как мать родную, – соврал дежурный.

– Тогда ты должен быть с нами.

– Кто вы?

– Мы общество вегетарианцев. Мы пришли за тем, что принадлежит нам. Пойдем, будешь нам помогать.

Дежурный оценил силы и решил не возражать.

Они сразу пошли к тому кабинету, где раньше сидел шеф. Когда вошел дежурный, печать была сорвана, дверь выбита, а посторонние в трусах снимали со стены портреты великих вегетарианцев, три портрета: Энштейн, Толстой и Ганди. Застреленная рысь Мурка лежала вытянувшись на своем круглом столе.