Елена Хаецкая: Срочный фрахт

– Не врут?

– Полагаю, нет, – сказал отец Гермион. – Кстати, вы можете также просканирвать их.

Мегингоц кивнул и отправил патрульному дерзкое: «Произвожу сканирование – ждите».

Отец Гермион откинулся в кресле, полузакрыв глаза. Мегингоц пролистал толстый том «Памятки штурману», а затем дал компьютеру команду и жадно уставился на экран. Потом сказал:

– Чтоб я сдох! Не врет. Что нам делать, святой отец?

– Я с ним поговорю, – предложил отец Гермион.

Мегингоц освободил капитанское кресло и встал чуть в стороне.

«Корабельный священник отец Гермион Юхтырь, Эльбейская епархия. Прошу обсудить со мной условия нашей капитуляции».

По экрану побежали вопросительные знаки. Они выпрыгивали один за другим, изображая крайнее удивление патрульного.

– Он издевается? – спросил Мегингоц, обкусывая бисерины с манжета.

– Подождем.

Череда вопросительных знаков потянула за собой слова: «А вы-то, черт побери, что тут делаете?»

«На борту люди, – написал отец Гермион. – Необходимо эвакуировать их. Назовите условия капитуляции».

«Клоны поступают в наше полное распоряжение. Людям будет оказана помощь. Капитан передается в ведение международной судебной комиссии».

«Капитан мертв», – написал отец Гермион и отвернулся от экрана вместе с креслом, чтобы Мегингоц мог прочитать последнее сообщение.

Мегингоц медленно покачал головой.

– Нет, – сказал он.

– Нас уничтожат, – сказал отец Гермион.

Мегингоц посмотрел прямо ему в лицо и улыбнулся.

– Вам-то чего бояться? Вы же бессмертны!

– Зато вы умрете навсегда.

Мегингоц вздохнул.

– Это уж наше дело.

Он наклонился над плечом священника и стал печатать одним пальцем:

«От Мегингоца. Высылаю шлюпку с людьми. Примите их на борт. Когда люди будут удалены, я уйду. Прошу не преследовать. Если вы не согласны, я выброшу людей в открытый космос».

«Ждем шлюпку», – ответил патруль.

– Вас уничтожат, как шлюпка прибудет к ним на борт, – сказал отец Гермион.

– А вы не слишком хорошего мнения о людях, правда? – И Мегингоц ушел отдавать распоряжения.

Уирко бессмысленно улыбалась и вертела головой, когда ее усаживали между механиками и пристегивали к креслу. Механики держались настороже, только один из них все время плевался. Отец Гермион стоял рядом, покусывал губу.

Мегингоц приглашающе взмахнул широким рукавом.

– Садитесь, отец Гермион. Все готово.

– Я остаюсь, – сказал священник.

– Ну и дурак, – молвил Мегингоц. И обернулся к розовощекому кудрявому пареньку, исполнявшему обязанности транспортного оператора. – Давай!

Отец Гермион отвернулся к окну. Он видел, как шлюпка появляется в черноте и начинает отдаляться от «Молукки». Как душа от тела, подумал он.

Кудрявый клон посматривал на священника с удивлением, но отец Гермион не замечал этого. Мегингоц вернулся в капитанскую каюту. На экране его ждало паническое послание с Миры-6. «Начались сильные землетрясения, – писал заказчик. – Таких еще не было. Где ты, черт тебя дери? Мы или погибнем, если останемся, или разоримся, если уедем. ГДЕ КЛОНЫ?»

«А пошел ты, кретин собачий», – написал Мегингоц.

Тотчас ожил патруль. «Борт принят. Только четверо. По их словам, вами задержан священник. Подтвердите».

«Подтверждаю», – написал Мегингоц. И обернулся к двери, безошибочно угадав момент, когда она начнет открываться.

– Входите, отец Гермион! – крикнул он. – Мы тут как раз про вас разговариваем.

«Отпустите заложника», – потребовал патруль.

«Он не заложник, – сообщил Мегингоц. – Остался добровольно. Остальные подтвердят».

Спустя некоторое время патруль обратился прямо к отцу Гермиону: «Отец Юхтырь, требуем вашего возвращения. В случае отказа будет оповещена иерархия Эльбейской патриархии».

«Делайте свое дело, – написал отец Гермион, – а я буду делать мое».

И отключил связь.

Мегингоц повернулся в капитанском кресле. Священник стоял перед ним, как ученик, вызванный к директору. Мегингоц разглядывал его с непонятной улыбкой.

– Они ведь уничтожат «Молукку» – в любом случае уничтожат, – сказал наконец клон. – Ваше присутствие на борту их не остановит. А в епархию сообщат, что вас убили злые клоны.

Отец Гермион промолчал.

Мегингоц потянулся к кофейнику и сластям, завернутым в развеселую блестящую бумагу с выцветшими уже Санта-Клаусами.

– Хотите?

– Не откажусь.

Отец Гермион уселся рядом. Мегингоц отпил из своей чашки и вздохнул: