Алексей Калугин - Полет мотылька

– Действительно похожи? – тут же задал вопрос ведущий.

– Нет, – махнул рукой гость. – Леопарда я по телевизору видел. Леопард – он красивый. А эти… – должно быть, в этот момент на лице под маской появилось гримаса отвращения. – Обезьяны и те симпатичнее. Мало, что пятна у них, так вся кожа еще и шрамами покрыта, как будто их каждый день кнутом пороли до крови. Зубы красные, даже скорее красно-коричневые. Волосы на головах нечесаные, колтуном стоят. А у мужиков еще и бороды, – такие, что лица не видно…

– Значит, среди них была и женщина? – перебил рассказчика ведущий.

– Ну, само собой, была! – Красный тряпичный нос качнулся вверх-вниз. – Один из тех ликантропов, что мертвыми в часть приволокли, точно был женщиной.

– Простите, а по каким признакам вы это определили? – задал вопрос доктор.

– Бороды у нее не было. Ну, а потом… И все остальное. – Сержант быстро, как будто стесняясь, провел руками вдоль туловища, сверху вниз. – Сами должны понимать…

Фраза осталась незаконченной, хотя благодаря вокодеру смущения в голосе рассказчика слышно не было.

– Да, благодарю вас, мне все ясно. – Семен Северинович двумя пальцами поправил очки и снова провалился в кресло.

– Что еще необычного было в этих существах, которых вы называете ликантропами? – обратился к гостю ведущий.

– Руки у них были странные, – сержант поднял левую руку с растопыренной пятерней. – Пальцев тоже пять, но короткие. Примерно вот такие, – указательный палец правой руки сержант приложил к середине второй фаланги среднего пальца левой. – И ногтей на них не было.

– Вы хотите сказать, что у них были когти? – уточнил ведущий.

– Нет, – качнул головой сержант. – Ни ногтей, ни когтей – вообще ничего. У них на концах пальцев вроде как культи, оставшиеся после ампутации. А тот ликантроп, что только ранен был, когда ходил, то и дело наклонялся, как будто ему трудно было спину прямой держать, и опирался на эти самые обрубки пальцев.

– А на что были похожи их лица? – спросил ведущий.

– Лица у них плоские. – Гость провел раскрытой ладонью перед маской, что скрывала его лицо, едва не зацепив конец длинного шутовского носа. – Носы – провалившиеся. У одного, того, что был женщиной, так и вовсе дырка вместо носа. И уши вроде как оборванные. А у того, что в камере сидел, – вы не поверите! – Сержант клятвенно приложил руку к груди. – Век не было! Мы с ребятами сколько за ним ни наблюдали, он так ни разу и не моргнул – все пялился на нас красными, налитыми кровью глазищами!

– А что вы можете сказать о поведении ликантропа, который был заперт в камере?

– Дикий он был совсем. Смотрел зверем, то и дело зубы скалил да слюну пускал… Пару раз на решетку бросался…

Подумав секунду-другую и не зная, что еще сказать, сержант развел руками.

– Вы пытались с ним заговорить? – тут же задал еще один заранее подготовленный вопрос ведущий.

– Само собой. Да только не понимал он ничего из того, что мы говорили. Мычал что-то в ответ да временами рыкал по-звериному. Когда же мы его покормить решили, тут же успокоился, сел на корточки и есть начал.

– И что же он ел?

– Да все, что ему кидали: хлеб, сахар, сала кусок, листья капустные… Жрал так, словно ни разу в жизни досыта не ел.

– Скажите, товарищ сержант, – медленно, намеренно нагнетая обстановку, произнес ведущий, – а не сделал ли кто-нибудь из ваших знакомых снимка этого удивительного существа?

Ведущий загадочно прищурился и замер в позе напряженного ожидания, хотя только законченный глупец мог поверить в то, что ответ не был известен ему заранее.

– Конечно. – Сержант сунул руку во внутренний карман кителя. – Фотография не очень четкая, но она единственная, оставшаяся после того случая. Все остальные изъяли минбезовцы.

Взглянув на фотографию, что передал ему гость, ведущий картинно вскинул брови.

– Признаться, я не ожидал увидеть такое. – Он едва не дрожал от волнения. Повернувшись к гостю спиной, ведущий обратился к зрителям: – Я хочу, чтобы вы тоже увидели это, – произнес он голосом, в котором теперь уже клокотало праведное возмущение. – Вот что пытается скрыть от всех нас Министерство безопасности!

Вытянув руку вперед, он приблизил фотографию к объективу снимавшей его камеры. Небольшой квадратный снимок, сделанный любительским «Полароидом» в затемненном помещении, да еще и против света, был на редкость плохого качества. В фокусе находились лишь толстые прутья вертикальной решетки, расположенной на первом плане. Но все же, при огромном желании, на втором плане можно было рассмотреть нечеткую коричневатую тень, отдаленно напоминающую силуэт человека, стоящего на полусогнутых ногах, с согбенной спиной и опущенными к полу руками.