Дмитрий Казаков - Фасад

Бармен выпучил глаза и уставился на посетителя так, словно тот заквакал.

– Э, – Джон несколько растерялся. – Пиво !

Один из сидящих за столом сорвался с места и выскочил на улицу, точно за ним гнался ягуар. Уайтхед посмотрел ему вслед и выразительно пощелкал указательным пальцем по горлу. Потом обхватил ладонью воображаемый стакан и поднес ко рту.

До бармена, похоже, дошло. Он торжественно кивнул и выставил на стойку бутылку коричневой жидкости, мало похожей как на кофе, так и на «Пепси-колу».

– Что это? – подозрительно спросил Джон.

– На вашем месте я бы не стал рисковать, – глубокий, сильный голос донесся от двери, – вряд ли вам понравится…

Уайтхед повернулся. На него, улыбаясь, глядел невысокий мужчина в одежде священника. Выбритые щеки его лоснились, а из-за плеча робко выглядывал недавно сбежавший из «салуна» тип.

– Вы полагаете? – спросил Джон.

– Я знаю, – священник сделал шаг вперед. – Отец Хуан, к вашим услугам. Что вы забыли в нашей глуши?

– Я ищу одного человека, – в ход вновь пошла фотография, несколько измявшаяся и засалившаяся за последние дни. – Говорят, его видели у ваших пирамид несколько дней назад…

Отец Хуан взял фотографию, чуть наклонился, чтобы лучше падал свет. Стало видно, что мочки его ушей исколоты и изрезаны, словно их долго царапали чем-то колючим.

– Нет, сеньор, я его не видел, – священник покачал головой. – Хотя, может быть кто-то из них? – последовал кивок в сторону мужчин в шляпах. – У нас в деревне новости распространяются быстро, если кто заметил чужака, то к вечеру все об этом знают…

Он повернулся и что-то спросил у сидящих за столом. Те дружно замотали головами.

– Увы, сеньор, – отец Хуан с извиняющейся улыбкой протянул Джону фотографию. – Никого не было…

– Жаль, – Уайтхед вздохнул, почесал затылок. – Но для очистки совести мне хотелось бы осмотреть эти пирамиды…

Йен Мак-Келлен мог вовсе не добраться до этой деревушки. Кинацин Моралес, вероятно, что-то напутал. Но, с другой стороны, имелась возможность, что профессор из Принстона побывал в окрестностях Куилапана, но забрел не туда, оказавшись в пасти ягуара или еще какой хищной твари…

На лицо священника набежала тень.

– Сеньор, не стоит тратить время, – сказал он, – ничего интересного. Их возвели во времена ацтекской религиозной реформы в середине шестнадцатого века. Правители Теночитлана пытались тогда унифицировать культы, чтобы противостоять натиску христианства, и строили везде, где можно, подобия столичных храмов…

– Все равно автобус назад будет только завтра, – Джон улыбнулся, – а заняться мне нечем…

– Что вы, я покажу вам достопримечательности нашей деревни! – священник оживился. – А на ночь приючу вас у себя!

Джон вздохнул. Похоже, он напоролся на одного из тех энтузиастов, что помешаны на старине родного края. Таких можно встретить в Штатах, да и в любом уголке мира, где они с радостью замучат вас историями о событиях, случившихся лет эдак двести назад.

Странно только, что он не хочет вести гостя к пирамидам. Что-то тут не так…

Но сопротивляться было поздно. Уайтхеда за рукав вытащили во двор:

– Вон то здание – тельпучкалли и одновременно кучкалалько, – отец Хуан взглянул на ошеломленное лицо гостя и спешно поправился, – школа и клуб… А вот церковь! Мало кто знает, что это одно из первых христианских святилищ в Анагуаке!

Дальше на Джона обрушился поток информации о проповедниках-иезуитах, приплывших сюда из Испании.

– Их одного за другим приносили в жертву! – трещал отец Хуан, волоча за собой Джона, который сам чувствовал себя жертвой. – Но они шли и шли! В Теночитлане первый храм был возведен в тысяча шестьсот сорок третьем, а эта церковь – чуть позже…

Священник отцепил от пояса ключ, выглядящий как изощренное орудие убийства и вставил его в замочную скважину. Заскрежетало, так пронзительно, что у Уайтхеда заложило уши, и дверь открылась.

– Прошу вас, сеньор.

Внутри пахло ладаном и пылью. Косые лучи света врывались через узкие окошки, пронизывая воздух полотнищами из золотящейся пыли. Вдоль стен, в полутьме ниш расположились вырезанные из дерева статуи – Христос, Дева Мария с младенцем, кто-то из святых.

Блики играли на деревянных лицах.

– Это все очень древнее, – гордо сказал отец Хуан, – и нигде больше такого нет…

Джон медленно пошел вдоль статуй. Как и большинство обитателей Штатов, Уайтхед считал себя католиком, хотя не так часто бывал в церкви, но даже на его взгляд статуи выглядели необычно. Христос был изображен улыбающимся, но из-под преувеличенно алых губ, словно измазанных кровью, виднелись клыки, а в руке он держал зеркало.