Проваливаясь в беспамятство, он слышал тихий шепот, словно шелест листвы над головой складывался в слова, словно кровь, пульсирующая у него в сосудах…
…и холодная вода в сифонах, и мороженое, и свежевыпеченный хлеб, и всякая другая снедь. Булочки, булочки в корзинах, и яблоки, и пушистые персики, и полосатые занавески, хлопающие на ветру…
Он вскочил, протирая глаза: сквозь листву просачивались золотистые утренние лучи.
Какой чудесный сон ему снился! Золотистый, как это солнце.
Все были живы, все было прекрасно. Аттертон рассказывал о сокровищах древнего могущественного народа, Элейна смеялась, белая рука у розовых губ. Какая прекрасная женщина! И, что удивительно, Мэри была счастлива тоже. Все счастливы.
Пробуждение было как прыжок в темную воду.
Он в смятении оглядывался по сторонам, нет, ничего не изменилось, Мэри здесь, сидит у прогоревшего костра, руки охватили плечи, словно ей холодно, в такую-то жару. Арчи с деловитым видом выжимает в миску какое-то мясистое растение.
Он поднял глаза на отца Игнасио и улыбнулся.
- У нас будет вода.
- Я… сколько я проспал?
- Двенадцать часов, так примерно.
- Двенадцать часов!
- Мы не хотели вас будить. Вам требовался отдых. Незачем волноваться, отец Игнасио, все в порядке, вы же видите.
- В порядке? - он крутил головой, озираясь. Мэри глядела на него мутными сонными глазами, но она была здесь, на месте, с ней ничего не случилось, слава Богу, слава Богу. - Да, в порядке.
- И ничего странного? Ничего опасного?
- Ничего. Ну, а теперь, когда вы отдохнули, надо подкрепиться и идти дальше, верно ведь? Осталось еще немного мяса.
- Я не хочу есть. - Отец Игнасио и впрямь чувствовал непривычную легкость, словно был наполнен воздухом и солнечным светом.
- Зря. - Юноша протянул ему насаженный на палочку бок оленька: хрупкий частокол ребер, обтянутый пленкой мяса. Отцу Игнасио ничего не оставалось, как принять его. Уже откусив первый кусок, он понял, что сделал ошибку: один лишь вид мяса заставил желудок в изобилии выделять пищеварительный сок. Его замутило.
- Вот, - Арчи протянул ему миску, - выпейте.
- Вы уверены, что это безопасно? - В миске плескалась белесая мутноватая жидкость. Многие здешние растения содержат алкалоиды.
- Я уже пил такое сегодня утром. И я, и Мэри.
Он глотнул. Горьковатый сок освежал и возвращал чудесное ощущение наполненности солнечным светом и воздухом. Отец Игнасио с облегчением перевел дух и улыбнулся Мэри. Она не ответила ему улыбкой. Сидела все так же, разве что руки ее теперь были сложены на коленях. Некрасивые руки девушки из народа с широковатыми пальцами лопаточкой.
«Какая она… твердая», - неожиданно подумалось ему.
И словно отвечая его мыслям, она сказала чужим спокойным голосом:
- Арчи, отойди. Я хочу поговорить с отцом Игнасио.
- Мэри! - молодой человек неуверенно взглянул на нее. - Быть может, лучше я?
- Нет, я должна. Отойди, Арчи.
- Я буду поблизости, Мэри, - сказал молодой человек. - Тебе стоит только позвать.
Он сидел съежившись, наблюдая, как Арчи движется в луче света, полотняная рубашка словно отбрасывает сияние на темные стволы.
- Я не вернусь в монастырь, отец Игнасио, - произнесла Мэри.
- Вы говорили про любовь, отец Игнасио. Вы лгали. Вы не знаете, что это такое. Ваша любовь - обман. Это от слабости, от бессилия. Как я могла поверить вам, поверить им, этим ужасным женщинам, не знавшим любви. Только теперь, отец Игнасио, только теперь. Я…
- Ты хочешь сказать, - отец Игнасио рассматривал свои пальцы, - что ты полюбила этого юношу, и он полюбил тебя, и ты познала настоящую любовь, и теперь хочешь уйти в мир и жить с ним как жена с мужем, так?
- Да, - коротко кивнула Мэри.
Он искоса поглядел на нее. Сильная женщина, дочь трущоб, привыкшая к грубой работе…
- Вчера ночью, - напомнил он, - погибла женщина.
- Это лес, - сказала она, - морок. Здесь легко умереть. Мы выйдем отсюда, и все закончится. Он будет вспоминать о ней… иногда. Пусть.
- Смерть нельзя отменить, - сказал он. - Он любил ее, и она погибла. Кто убил ее, Мэри?
- Что?
Боже мой, какие у нее сильные руки! Какие крепкие, широкие плечи.
- Ну, - сказал он, - выглядело все так, будто она упала сама. То есть поскольку даже леди иногда приходится отлучаться по надобности… а ловушка замаскирована ветками… Но у нее были синяки на шее. Следы чьих-то пальцев. Кто-то швырнул ее туда, Мэри. Со злобой, с силой. Кто?
Она больше не сидела неподвижно. Она вскочила. Крепкая, коренастая женщина, способная вытащить человека из горящего госпитального барака.
Читать дальше