Георгий Гуревич - Все, что из атомов

Березовский усмехается: какая наивная история: нажимаешь клавиши, атомы размещаются сами собой! Но думы сворачивают на ту же привычную дорогу: «Чудак этот профессор! К чему было выпивать? Он мог изготовить пищу. Ведь и пища состоит из тех же простейших элементов: кислорода, углерода, водорода, азота… Есть в Ленинграде сейчас углерод? Азот? Водород?

Какая идея! Придерживая шинель у горла, голодный в волнении садится на кровать. Еда! Комната наполнена едой! Азот и кислород в воздухе, иней на стенках — это водород. Есть и углерод — в паркете, в спинке кровати, в оконных рамах, в дранке и в штукатурке. Все дело в том, чтобы атомы расставить по местам, превратить несъедобную древесину в питательную глюкозу. Увы, мы не умеем. Рядом с пищей мы гибнем от собственной беспомощности.

Первое чувство у Березовского было удивление. До чего же просто: переставить атомы. Потом пришел гнев: о чем думали ученые? Ведь знали же, что фашисты затеют войну. Могли догадаться, что будут осажденные города. Почему не обеспечили народ атомно-наборочными машинами? Почему не обратили внимание на „Всемирный Следопыт?“

А могло быть иначе. Рассказ-то ведь вышел в двадцатых годах. За столько лет можно было изготовить машины. И он, Березовский, не умирал бы с голоду. Сел бы сейчас за машинку, отстукал бы себе второй ломоть хлеба. Впрочем, хлеб слишком сложен. В нем много белков, формулы их неизвестны пока. Но есть пища с достаточно простыми формулами. Сахар, например, С 12Н 22О 11. Глюкоза еще проще — C 6H 12О 6». Крахмал сродни сахару, но более громоздок. Его формула пишется — С n(Н 2О) n, где n — большее число. Впрочем, без крахмала можно обойтись. Не так сложны жиры соединение глицерина и жирных кислот. Формула глицерина известна С 3Н 8O 3, формулы жирных кислот известны: олеиновая С 17Н 33СООН, пальмитиновая — С 15H 31СООН, стеариновая — С 17Н 35СООН. Природные масла, конечно, сложнее, химически чистые будут на редкость невкусны. Но все же съедобны и сытны. Жиры и сахар — приличный завтрак. Жир нужно еще посолить. Но соль совсем проста — NaCl. Кстати тут же мыло — соль жирных кислот. Нужны еще витамины. Но формулы многих уже выяснены. Витамин С — противоцинготный, общеизвестная аскорбиновая кислота С 6Н 8О 6, куда проще жиров. Белков не хватает в этом химически чистом меню. Белки еще не расшифрованы, в них десятки тысяч атомов. Известно только, что они состоят из аминокислот. Нельзя ли кормить человека смесью из аминокислот? Нельзя ли, наконец, на атомном наборщике наугад составить белок? Может и получится?

Будь Березовский физиком, мысли пошли бы у него другим путем. Но он преподавал химию и в первую очередь подумал о химических трудностях: где известны формулы, где неизвестны? И как быть со структурой — 13 одинаковых атомов выстраиваются разные соединения. Кроме того, иные сами собой не соединяются, требуют подогрева. Другие наоборот — при соединении выделяют тепло. Если, например, готовить воду из кислорода и водорода, вся машина будет охвачена пламенем.

Так, лежа под одеялом и шинелью, голодный инвалид перебирал мысленно клавиши, снабжая голодных ленинградцев блюдами из жира и глюкозы. И не сразу пришло ему в голову:

— А сколько же… сколько же понадобится времени?

В рассказе Гуркова «наборщик» изготовил чайную ложечку спирта за час… и за ночь — смертельную дозу угарного газа. На самом деле он не мог этого сделать. В кусочке пиленого сахара - 7х10 23(700.000.000.000.000.000.000.000 — семьсот секстиллионов) атомов. Примерно столько же в ложечке спирта. Если бы голодный Березовский стучал на клавишах круглосуточно от рождения до смерти, если бы ему помогали все ленинградцы, и даже все жители земного шара — старики, взрослые и младенцы, — забросив свои дела, занялись бы сборкой сахара из атомов, все вместе они с трудом изготовили бы маленький кристаллик сахарного песка.

Лопнул мыльный пузырь. Огорченный мечтатель забился глубже под одеяло. Точные цифры развеяли мираж. Никогда… никогда проголодавшиеся люди не смогут изготовить себе легкий завтрак на атомном наборщике. Никогда не будут стучать в кухнях веселые машинки вроде пишущих. Зря мерз Березовский, разыскивая несожженные учебники органической химии. Зря старался, составляя меню из простых по формуле кушаний. Ученые давно сделали расчет. Бессилие навеки. Березовскому захотелось умереть от разочарования и тоски.

Все замерло в унылой заиндевевшей комнате. Потом послышался хрип… тиканье. Чужой голос сказал гнусаво и грозно: