Елена Горбачевская - Не имей сто рублей...

Я стояла и громко хлопала глазами. Наша соседка по «коммуналке» верещала благим матом, перемежая его матом обычным. И только Сережа, мой муж, не растерялся и принял командование на себя:

— Алена! Быстро ищи нашатырь, а я звоню в «скорую». Вдруг и в самом деле помрет прямо у нас на пороге!

Пока я перетряхивала аптечку в поисках пузырька с нашатырем, который в нашей семье не пользуется популярностью ввиду отсутствия склонности к обморокам, Сережа общался с диспетчером скорой помощи:

— Алло! Это «скорая»? У нас тут человек к нам упал… Как? В дверь ввалился и лежит без сознания, а изо рта кровь течет. Как фамилия? Моя? А его фамилию я не знаю… Да, сосед…Пожалуйста, приезжайте побыстрее, потому что он прямо у нас на пороге лежит. Может, умер уже! Адрес…

Ватка с мерзким запахом возымела свое действие на труп. Он открыл глаза и обвел всех мутным взором. Слава Богу, не помер! Хотя по способности воспринимать окружающий мир практически ничем не отличался от трупа, поскольку был в своем обычном состоянии, то есть пьян до полусмерти, несмотря на ранний час.

Сережа просочился на улицу мимо тела с целью обеспечить достойный прием машине скорой помощи, а меня и соседку оставил для контроля. Происшествие вызвало всеобщий шумный успех у окрестной детворы, которая толпой собралась возле двери в подъезд и с любопытством наблюдала картину воскрешения из мертвых. Воспрепятствовать этому зрелищу не было никакой возможности, потому как ноги воскрешаемого все еще находились по ту сторону двери, и закрыть ее было нельзя. Ладно, пусть детишки потешатся, решила я.

Тем временем бывший труп попытался сесть.

— Лежите, — я стала его увещевать. — Вам не стоит вставать, сейчас приедет «скорая»!

Может, инсульт у человека приключился на почве постоянной пьянки. Сейчас встанет, а потом мертвый свалится! Лучше уж не рисковать и дождаться врача.

Только он посмотрел на меня невидящим взглядом, словно на пустое место, и пробормотал под нос:

— Мне домой надо… Куда опять ключи делись?

Наконец, его взгляд зацепился за что-то знакомое, а именно за мою соседку, к которой он питал определенную симпатию, и стал более осмысленным.

— Слышь, мать… Ты это, топор дай мне, а?

Та заверещала и закудахтала еще сильнее, а он продолжал:

— А еще лучше будь чел-эком, сломай мне дверь, а? А то я как-то… Сломаешь?

Так и не дождавшись согласия, он вяло махнул рукой и поднялся на ноги, невзирая на мои просьбы и уговоры не шевелиться. Лениво и безнадежно потыкал собственную запертую дверь, которая никак не хотела входить в его бедственное положение и отпираться на заветное «Сезам! Откройся!», и поплелся на улицу, унося с собой и чудовищный запах перегара.

С уходом исполнителя главной роли весь «зрительный зал» тоже переместился на улицу, куда вскоре подъехала машина скорой помощи. Сережа бросился к докторишке, как к родному, а тот, веселый молодой парень, натянул на руку резиновую перчатку и скомандовал соседу:

— Ну-ка, иди сюда! Раскрой рот!

Тот все послушно выполнил.

— Все ясно. Зуб выбит. Свободен! — констатировал доктор и отбыл восвояси.

Пока я курила, детишки во дворе прояснили ситуацию. Оказывается, соседушка доколебался до какого-то малого, и тот нажаловался папе. А последний не относился к поганой прослойке общества, именуемой интеллигенцией, и все вопросы предпочитал решать быстро и радикально. То есть сразу в лоб. Или в челюсть, как в этом случае. Вот от этого удара сосед и влетел к нам трупом.

Да, отпуск начинается несколько нетривиально, подумала я, шагая вместе с мужем по базару. Интересно, чем же он тогда закончится?

Нет, что ни говори, а у Джерома все было просто. Даже, можно сказать, скучно. Подумаешь, кто-то сел в масло во время подготовки к уникальному путешествию в лодке, не считая собаки. Я бы хотела посмотреть на того же Гарриса или Джорджа, которым пришлось бы собираться втроем не в лодочное, а в велосипедное путешествие. Пусть даже без собаки. Но зато в единственной комнате «коммуналки», где кроме троих путешественников и их пожиток имели место быть также три велосипеда в раскуроченной стадии предпоездочной профилактики. По тому жалкому остатку от несчастных 17 квадратных метров, свободных от мебели, ровным слоем были разбросаны рюкзаки, кастрюли, удочки, велозапчасти и прочее снаряжение. «Грунт» же сей живописной картины составляли громоздящиеся посередине скифским курганом палатка, коврики и спальники.