"Ну, блин, фантастика, и даже не научная! А что ж здесь, на Земле, не изменил ? Не мог? Не успевал ? Так махнул бы в прошлое, в какой-нибудь неолит-палеолит и порюхал бы все, к такой-то матери. И получились бы народной земле чудо-люди, прекрасные и чистые. А уж помыслы..."
"Зря смеешься: получились бы. Только рядом с тобою я тоже стал немножечко Мастером. Мы не имеем права вмешиваться в нашу Историю, которая есть как данность".
"А там нет, да?.. Не смеши людей, Иешуа! Что б тебе не смотаться в будущее того мира и посмотреть на их патриархов и пророков?"
"У них нет будущего, Кифа. Катастрофа - всего через пару тысяч лет по их времени".
"Тогда чего зря ломаться? Две тысячи лет - это не срок для такого эксперимента, господин Дух Святой..."
"Ты сказал это. А что до катастрофы, так остановить ее - дело техники. Пока у меня ее нет - этой техники. Или умения остановить. Но - будет".
"А если не будет ?"
"Скажи, я когда-либо обманывал тебя? Или, точнее, себя..."
"Значит, нам - чаша ярости Его, даже семь чаш, если по Иоанну, а в твоем мире - тишина и благодать, потому что там - ты? Потому что - по Евангелиям - ты попросил-таки Бога пронести мимо эту чашу, и он, полагаешь, услышал тебя?"
"Кифа, с каких пор написанное или предсказанное стало для тебя реальностью? Иносказание - это всего лишь предупреждение. Чаша ярости будет пролита не Богом, не Ангелами Его, но людьми, потерявшими веру".
"Веру - во что? В Бога?"
"В себя самих. Повторяю: я не имею права ломать. Историю нашего с тобой мира. Но ты вправе строить ту Историю, которую мы начали в стране Храм. Кто знает - чья победит. Нет на то никаких предсказаний в Книге Книг..."
"Но строить - без тебя?"
"Мой престол - Небо, Кифа... Вот иносказание для меня: "И Я вложу слова Мои в уста твои, и тенью руки Моей покрою тебя, чтобы устроить небеса и утвердить землю..."
"Это иносказание - об ином и иному сказано, Иешуа".
"Это иносказание - мне, потому что Книга дает каждому право выбрать для себя - любое, но следовать ему непреложно".
"Иешуа, дорогой, я сознаю, что, если ты что-то задумал, тебя не остановить. Проходили уже. Но что делать мне?"
"Разве страна Храм - не дело? Туда стремятся люди, уставшие от лжи и мира и от его зла, нормальные люди, мечтающие жить просто по-людски..."
"Опять община с апостолом Петром во главе? Да без тебя она выродится, к чертовой бабушке! Ты - идея, а я что ? Ну руки, ну голова..."
"Ты ошибаешься, Кифа. Ты - все то же, что и я..."
Иешуа подошел к Петру и - как некогда в Иудее, накануне своего бегства в будущее! - прижал друга к груди, положив ладони на голову. И опять - как некогда в Иудее! - стало темно и тесно, будто нырнул без гидрокостюма на глубину и всем телом ощутил огромную и тяжкую толщу воды над собой...
И все прошло. И Иешуа отстранился.
Крикнул:
– А вот теперь - чудо!.. Все за мной!..
И быстро пошел внутрь - сквозь отверстые ворота - во Двор израильтян, мимо жертвенника, чуть курившегося дымком, секундная остановка - и распахнулись двери в Святое место...
– Стой! - бессмысленно крикнул Кайафа, рванувшийся за Мессией.
Но не успел. Не мог успеть. А левиты-охранники, как и прежде, стояли статуями во Дворе язычников у ворот Никанора.
А Иешуа влетел в узкую и длинную комнату, называемую Святым местом, толкнул тяжелую, украшенную золотом и камнями незапертую дверь и очутился в Святом Святых - том самом запретном месте, в квадратной небольшой комнатке, где, до его утверждению, не было никакого Бога.
Там и впрямь было пусто.
Петр и Мастера притормозили на пороге, будто что-то не пустило их внутрь, задержало, не позволило шагнуть за черту.
– Расступитесь, - сказал им Иешуа.
Они расступились, и в комнатку вошли Мари и Дэнис. Остановились рядом. Мари по-прежнему была в своем бальном наряде.
Петр машинально приобнял Кайафу, слышал, как быстро-быстро бьется у того сердце: как бы до инфаркта дело не дошло.
И два коэна третьей чреды стояли тут же.
– Смотри, Кайафа, - сказал Иешуа, - я был прав: здесь пусто, Бог не живет в Святом Святых. Но в остальном я слукавил: дух его - с маленькой буквы, не как в Торе, - здесь, он ждет меня. Ты послал меня на смерть, ты был проводником моим к двери, ведущей из мира живых к миру тоже живых, Кайафа, ибо мир мертвых - это кладбище ряд могил, всего лишь. Но тот путь, Кайафа, стал для меня путем судьбы, поэтому, выбрав судьбу вновь, я опять позвал тебя - проводить меня. Я ухожу, Кайафа. Больше ты меня не увидишь. Надеюсь. Хотелось бы. И мой тебе совет - хотя, думаю, ты сам так решишь, без всяких советов, - забудь о том, что видел. Забудь о моем Втором Пришествии. Забудь о моем Втором уходе. Пусть все идет, как должно идти. Но никогда, слышишь, никогда не забыть тебе обо мне! Живи с этой памятью и умри с ней - когда придет тебе срок. Прощай, Кайафа... И вы, друзья, - прощайте. Кифа, я люблю тебя. И передай мою любовь Йоханану...
Читать дальше