Пол Филиппо - Ваятель

Ночь была непроглядной и бесконечной, как пещерный лабиринт, а тело Жанин - холодным и неподатливым, словно его веками, капля за каплей, обволакивали слои минеральных солей.

В качестве официального терапевта Эми Санжур я имел право на ограниченный доступ к файлам ее досье. Я не мог, конечно, покопаться в ее финансовых делах или, скажем, выяснить, за кого она голосовала последние десять лет; однако ее биографические данные (как информация, потенциально полезная для диагностики и выбора методики лечения) были в полном моем распоряжении.

Я вызвал послужной список.

НАЕМНЫЙ ТРУД. ТЕКУЩИЙ ГОД: НЕ РАБОТАЕТ.

Это я и сам знал. Она рассчитывала, что мне не придет в голову копать дальше, а я, дурак, именно так и поступил.

Я пошел назад во времени. Вот оно!

ПСИХОКИНЕТИК. ОКОНЧИЛА ИНСТИТУТ БЭННЕКЕРА В 2045 ГОДУ. СПЕЦИАЛИЗАЦИЯ: НЕЙРОПАТОЛОГИЯ. ОСТАВИЛА ПРАКТИКУ В 2051 ГОДУ ПО ПРИЧИНАМ ЛИЧНОГО ХАРАКТЕРА.

Ведьма.

Но почему?!

Я торопливо просмотрел все доступные мне файлы, отчаянно пытаясь отыскать хотя бы кончик ниточки, разматывающей грязный клубок. И я нашел. Увидев это, я сразу понял, ЧТО упорно билось о броню моего сознания, как мушка об экран монитора.

СЕСТРА: ЭЛИЗАБЕТ САНЖУР. РОДИЛАСЬ В 2029 ГОДУ, СКОНЧАЛАСЬ В 2053 ГОДУ. ПРИЧИНА СМЕРТИ: ВНУТРЕННЕЕ КРОВОТЕЧЕНИЕ. НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ ПРИ ЛЫЖНОМ СПУСКЕ В ГОРАХ.

Горы, сказал я себе. Ну конечно, горы! Я столько лет пытался похоронить это воспоминание навсегда, что почти преуспел в своем намерении…

В медицинской школе у меня не было никаких проблем. Мне нравилось учиться, у меня был острый и цепкий ум; химия, анатомия, физиология, хирургия и лабораторные исследования - я глотал это, как легкую закуску. Потом я прошел Бэннекеровы тесты (со средним твердым баллом 4,0) - и место в институте мне было обеспечено.

В первые месяцы студенческой жизни у меня все еще не было проблем. Помню, каждому из нас вручили по бактериальной культуре, квартирующей в чашке Петри: колониям микроорганизмов наши любительские психопробы не могли причинить особого вреда. Овладев таинством управления живыми тканями, равно как искусством контроля над собственным телом, я почувствовал себя самим Господом Богом.

Потом нам доверили осматривать больных. У меня буквально чесались руки показать, на что я способен.

Я и сам себе не могу объяснить, в чем причина того, что ауры тяжелобольных оказывают на меня столь гнетущее воздействие (чего-чего, но такого я совсем не ожидал). Знаю только, что, ныряя в плоть искалеченных, умирающих, туберкулезников, раковых и тому подобных больных, я полностью теряю самоконтроль и, позабыв обо всем, чему меня когда-либо учили, отчаянно барахтаясь, погружаюсь в трясину их боли, беспомощный, как обычный пациент.

Трясущийся, я выползал из их кровоточащего нутра с безумной тахикардией, едва-едва справившись с азами настоящей работы. Как я ни пытался скрыть свой постыдный порок, инструкторы, разумеется, быстро его обнаружили. Я прошел специальный курс лечения - оно не помогло. Я все-таки закончил иститут, ясно понимая, что могу заниматься только биоскульптурой.

Вот почему тогда, в Инсбруке, спускаясь к подошве горы по трассе повышенной сложности, я проскочил без остановки мимо этой красивой женщины. Она, наверное, довольно долго лежала здесь одна - у кряжистой сосны, в которую врезалась на полном ходу, в огромном, неправдоподобно ярком кровавом пятне на белом снегу; тоненькая струйка крови все еще текла из ее посиневших губ. Я продолжил спуск и, достигнув ближайшего горного приюта, уведомил штатного медика.

Когда врач и команда спасателей отыскали ее с вертолета, она была мертва.

Никто тогда не поинтересовался моей фамилией, и я был совершенно уверен, что никто не знает, кто я такой.

Оказывается, я ошибался.

Она спокойно лежала в постели. Увидев меня, она сразу же села и, ослепительно улыбнувшись, открыла рот, чтобы высказать очередную благоглупость, однако что-то в выражении моего лица подсказало ей, что игра окончена. Прекрасные черты, казалось, претерпели странную трансформацию, явив передо мной совсем другого человека - властного, жестокого и решительного.

- Ну как мы себя чувствуем, доктор Строуд? - с ядовитой усмешкой осведомилась она.

- Послушайте, Эми…

- Не смей пачкать мое имя, грязный убийца! - выплюнула она мне в лицо.

Это меня взорвало. Да что эта женщина знает обо мне и о моей жнзни?! Разве я выбирал? Мне что, нравится быть неполноценным? Ворвавшись в мирок спокойствия и красоты, где я много лет укрывался от внешнего мира, она лишь чудом не разрушила его… в угоду эгоистической мести за смерть, которую я был не в силах предотвратить!