Айзек Азимов: Риск (пер. М.Нахмансон)

– После этого мы шесть месяцев выравнивали гиперполе. Нам пришлось выравнивать запаздывания на одну десятитысячную секунды во всех частях посылаемого предмета. После этого мыши возвращались назад невредимыми. Помню, как мы праздновали один случай: мышь вернулась живой и прожила еще десять минут. Теперь они живут так долго, сколько мы о них заботимся.

Ронсон сказал:

– Здорово!

Блейк косо взглянул на него.

– Я сказал: сработает, с точки зрения физики. Возвращающиеся белые мыши…

– Да?

– Они безмозглые. Нет даже крошечного мышиного рассудка. Не едят. Приходится их держать на принудительном питании. Не спариваются. Не бегают. Сидят. Сидят. Сидят. И все. Наконец решили послать шимпанзе. Какое жалкое зрелище. Шимпанзе слишком близок к человеку, чтобы это легко вынести. Вернулся кусок мяса, который едва шевелился. Иногда переводил взгляд и мог почесаться. Выл и сидел в собственных испражнениях, ума не хватало подвинуться. Кто-то однажды застрелил его, и мы все были благодарны за это. Говорю вам, парень: ни одно существо, отправившись в гиперпространство, не вернулось в здравом рассудке.

– Это можно опубликовать?

– Вероятно, после эксперимента. От него ждут очень многого. – Угол рта Блейка дрогнул.

– А вы нет?

– С роботом у приборов управления? Нет. – Почти автоматически Блейк вспомнил о происшествии несколько лет назад, когда он был признан виновным в гибели робота. Он подумал о роботах типа Нестор, который заполнили Гипербазу, со своими врожденными знаниями и педантизмом. Какой смысл говорить о роботах? Он не миссионер по натуре.

Ронсон, заполнивший молчание своей болтовней, сказал, сменив жвачку во рту:

– Не говорите, что вы против роботов. Я всегда считал, что ученые – единственная группа населения, которая не настроена против роботов.

Терпение Блейка подошло к концу. Он ответил:

– Верно, и в этом-то вся беда. Технология расцветает, приобретя роботов. Теперь в каждой области нужны роботы. Вам нужна дверная пружина? Покупайте робота с толстой ногой. Это очень серьезно. – Он говорил негромко, напряженным голосом, прямо в ухо Ронсону.

Ронсон умудрился высвободить руку. Он сказал:

– Эй, я не робот. Не вымещайте на мне. Я человек. Homo sapiens. Вы чуть не сломали мне руку. Это доказательство?

Но Блейка уже было не остановить просто шуткой. Он сказал:

– Знаете, сколько времени потрачено на эту систему? Построен робот общего назначения, он получил приказ. Точка. Я слышал, как отдавали этот приказ. Коротко и ясно. «Возьми ручку и сильно сожми ее. Сильно потяни к себе. Сильно! И продолжай держать, пока приборы не подтвердят, что ты дважды прошел через гиперпространство».

– Во время ноль робот схватит рычаг управления и потянет на себя. Его руки имеют температуру крови. Как только рычаг займет нужное положение, тепловое расширение приведет к тому, что контакт замкнется. Если что-то случится с мозгом во время первого прыжка через гиперпространство, неважно. Нужно только сохранить положение рычага одно микромгновение, и корабль тут же вернется назад и гиперполе выключится. Ничего не может отказать. После этого мы изучим реакции робота и увидим, что происходит.

Ронсон озадаченно посмотрел на него.

– По-моему, это имеет смысл.

– Неужели? – горько спросил Блейк. – А что вы узнаете из мозга робота? Его мозг позитронный, наш клеточный. У него металлический, у нас протеиновый. Это не одно и то же. Невозможно сравнивать. Но я убежден, что на основании того, что узнают от робота – вернее, подумают, что узнали от робота, – в гиперкосмос отправят человека. Бедняга! Понимаете, дело не в смерти. Дело в том, что он вернется безмозглым. Если бы видели того шимпанзе, вы бы поняли, что я имею в виду. Смерть – это чистый конец. Но так…

Репортер спросил:

– Вы говорили об этом с кем-нибудь?

– Да. Мне ответили то же, что и вы. Сказали, что я настроен против роботов и это все объясняет. Посмотрите на Сьюзан Кэлвин. Готов ручаться, что уж она-то не против роботов. Она прилетела с Земли, только чтобы присутствовать при эксперименте. Если бы за приборами сидел человек, она бы не побеспокоилась. Но какой прок!

– Эй! – сказал Ронсон. – Не останавливайтесь. Должно быть еще что-то.

– Что именно?

– Вы объяснили насчет робота. Но почему неожиданно такие строгости контроля?

– Что?

– Послушайте. Вдруг мне не разрешают отправлять сообщения. Вдруг сюда перестают приходить корабли. Что происходит? Всего лишь еще один эксперимент. Публика знает о гиперпространстве, о том, что вы здесь делаете. Почему тогда такие строгости?