Айзек Азимов - Риск (пер. М.Нахмансон)

Один из пилотов, не оглядываясь, сказал ему:

– Можете прыгнуть отсюда. Осталось полмили.

Блейк горько спросил:

– Вы не сядете?

– Нам строго приказано не делать этого. Вибрация от посадки может…

– А вибрация от моего приземления?

Пилот ответил:

– Я выполняю приказ.

Блейк больше ничего не сказал, он надел костюм и подождал, пока откроют шлюз. Справа к металлическому костюму была прочно прикреплена сумка с инструментами.

Когда он уже проходил в шлюз, ожили микрофоны в шлеме.

– Удачи, доктор.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы он сообразил, что это пилоты корабля.

– Спасибо, – неловко, почти обиженно ответил Блейк.

И оказался в космосе, медленно поворачиваясь, после того как слегка вбок оттолкнулся от борта корабля.

Он видел ждущий его «Парсек»; глядя между ногами в момент поворота, видел выхлопы двигателей корабля, который привез его сюда.

Он один! Космос, как он одинок!

Был ли кто другой в истории человечества так одинок?

Поймет ли он, вдруг подумал Блейк, если что-нибудь случится? Успеет ли осознать? Почувствует ли, как гаснет его разум?

Или это произойдет неожиданно, как удар силового ножа?

В любом случае…

Он ни на мгновение не забывал шимпанзе, с пустым взглядом, с дрожью безмозглого ужаса.

Астероид теперь находился в двадцати футах под ним. Он абсолютно равномерно плыл в пространстве. Если не считать деятельности человека, ни одна песчинка не шевельнулась на Нем за астрономический период времени.

В абсолютной неподвижности Его какая-то пылинка вывела из строя рабочий механизм на борту «Парсека», частичка грязи остановила какую-то подвижную деталь.

Может быть, нужна лишь слабая вибрация, легкая дрожь от встречи массы с массой, чтобы освободить эту движущуюся часть, вернуть ее в действие, вызвать гиперполе, раскрыться, как перезревшая роза.

Его тело вот-вот коснется Его, и Блейк подобрался в попытке коснуться полегче. Он вообще не хочет прикасаться к астероиду. По коже поползли мурашки.

Астероид все ближе.

Вот… вот…

Ничего!

Только прикосновение к астероиду, медленно возрастающее давление – результат воздействия двухсот пятидесяти фунтов (он сам плюс костюм), обладающих инерцией, но не весом.

Блейк медленно открыл глаза и увидел звезды. Солнце как сверкающий шарик, его свет затемнен поляризующим щитком шлема. Звезды относительно слабы, но расположение их прежнее. Значит, он по-прежнему в Солнечной системе. Он даже видит Гипербазу – маленький тусклый полумесяц.

Неожиданно он застыл, услышав в микрофоне голос. Это был Шлосс.

Шлосс сказал:

– Мы вас видим, доктор Блейк. Вы не одни!

Блейк мог бы рассмеяться над этими словами, но он только ответил негромко и четко:

– Отключитесь. Вы отвлекаете меня.

Пауза. Снова голос Шлосса, более успокоительный:

– Если вы расскажете о своих наблюдениях, это снимет напряжение.

– Получите информацию, когда я вернусь. Не раньше. – Он сказал это горько, его одетые в металл пальцы двинулись к контрольной панели на груди, он отключил радио. Пусть теперь говорят в пустоту. У него свои планы. Если он выберется отсюда в здравом уме, это будет его шоу.

Он с бесконечной осторожностью встал. Слегка покачнулся невольно, обманутый почти полным отсутствием тяготения: бесконечная серия нарушений равновесия качала его из стороны в сторону. На Гипербазе действует поле псевдотяготения. Блейк удивился, что помнит об этом и может оценить отсутствие этого удобства.

Солнце исчезло за утесом. Звезды заметно двигались по небу: астероид оборачивался вокруг своей оси за час.

С того места, где он стоял, Блейк видел «Парсек»; теперь он медленно двинулся к нему, осторожно, чуть не на цыпочках. (Никакой вибрации. Никакой вибрации. Эти слова все время возникали в мозгу).

Не успев оценить пройденное расстояние, он оказался рядом с кораблем. Стоял у ряда колец, ведущих к входному люку.

Тут он остановился.

Корабль выглядит совершенно нормально. По крайней мере он ясно видит стальные выступы на трети высоты и второе кольцо таких же выступов выше. Может, именно в данный момент они начинают создавать гиперполе.

Странное желание протянуть руку и коснуться одного из них охватило Блейка. Один из тех иррациональных импульсов, подобно мысли «А что если я прыгну?», которая приходит в голову каждому глядящему с верхнего этажа высокого здания.

Блейк перевел дыхание, вытянул руки, расправил пальцы и легко, очень легко коснулся корабля.