Георгий Гуревич - Только обгон - (По мотивам мемуаров йийита Гэя)

— Гэтта, все это ерунда! Ты устала, у тебя минутная слабость. Опомнись! Если только есть любовь…

— В том-то и дело, что любви нет, Гэй. Была, а теперь нет. И прошу тебя, не устраивай сцен. Посторонись, дай дорогу моему будущему мужу. Пэй, не надо сжимать кулаки, меня не придётся защищать. Вот Гэй уже успокоился. Ты слышал, Гэй? Выйди за дверь, я тебе сказала.

Подлая, подлая, подлая! Изменница! Джэй в юбке! Хаффат!

А Пэй-то хорош! Верный друг, опора и зеркало! Ну почему, почему он влез между нами со своей любовью? Собственного мнения нет, собственного вкуса нет, мой позаимствовал. Этакий подсознательный комплекс: подражатель завидует своему образцу; отбить у образца невесту — значит превзойти, отомстить за превосходство. Старинная сказка: тень побеждает и губит своего хозяина.

Ерунда, ерунда, литературщина! Гэтта права: сам виноват, виноват сам. Верхоглядствовал, глаза уставил в бинокль и споткнулся на первой жизненной кочке. Дали видел, души ближнего не принимал во внимание. Сам виноват, сам, сам, сам!

Ну вот и будь сам собой: личностью без личной жизни. Кажется, ты проверял блок управления термостата? И проверяй, будь добренький, проверяй со вниманием, пожалуйста! Омметрик к зажимчикам? Ещё раз. Вот так, теперь наоборот. Сними показания, запиши в журнал для порядка. А что там сейчас в комнате Гэтты? Цыц, не смей скрежетать зубами! Там личность с личной жизнью, а ты безличная. Твоё дело — цифры в журнале испытаний. Не в ту графу, идиот!

Слишком занятый собственными переживаниями, я избегал товарищей, не слышал их бесед и не замечал, как идёт в умах брожение. И был поражён, когда однажды за ужином до меня донеслось воркование Джэтты:

— Мы с Рэем очень любим цветы, на всем участке у нас будут клумбы. Никаких ягодников и яблонь, ведь феи и так доставляют свежие ягоды в любое время года. В центре сада — куртина с крупными цветами: астры, георгины, гладиолусы и яркий бордюрчик — конечно, настурции или анютины глазки. Даже незабудки хороши на бордюре, они такие простенькие, непритязательные, стыдливо-наивные. Конечно, двадцать соток на семью — скромненький участок, особенно не развернёшься. Но думаю, что папа не будет упрямиться, уступит нам не четвёртую долю, а треть или даже половину.

Я был настолько взбешён, что орать не стал.

— Прошу объяснить мне, капитан Рэй, что происходит на вашем корабле, — начал я ледяным тоном. — Мне помнится, что мы радировали “Паломнику” совершенно решительно: “Нет, нет, нет!” Когда же было послано “Да, да, да!”? И на какой стадии находятся наши дружеские переговоры с преступниками?

Уставив глаза в стол, Рэй мрачно ответил:

— Никто не ведёт переговоров, Гэй, и не будет вести без твоего согласия. Мы просто обменивались мнениями, трезво оценивая реальную обстановку. Ты, Гэй, немножечко фанатик по натуре, ты склонен игнорировать реальные факты. А факты есть факты, хотя бы и неприятные. Мы гонимся за “Паломником” уже полгода. Мы перенапрягаемся, замучили себя, потеряли здоровье, а разрыв все увеличивается, и скорость у них всё-таки выше… Увеличить же перегрузку мы не можем, мы йог нашей перегрузки больны.

— Вот именно, — подхватил Сэй Маленький, Сэй-молодожён. — Мы нуждаемся в отдыхе. Мы заслужили отдых в конце концов.

— И ради отдыха хотите признать поражение, сдаться? — напирал я.

— Никто не говорит о сдаче, не передёргивай, Гэй. Просто логика вещей ведёт нас к какому-то компромиссу, хотя бы для того, чтобы сэкономить силы для решающего броска. Так поступают велосипедисты на дальних дистанциях. Идут кучно, колесо в колесо, а на последнем километре делают рывок. Там уже выясняется, кто победит. Победитель диктует, второму волей-неволей приходится вступать в переговоры. И может быть, лучше договориться заранее о цене первого приза и второго.

— Вот именно, — сказал Сэй Маленький. — Важно проникнуть в пещеру, каким путём — не имеет значения. И нет греха, если мы поживём там полгодика в своё удовольствие. Разве мы не заслужили награду в конце концов? Йийиты швырнули нас в космос, заставили отдуваться за всех и занялись собственными делами — вероятно, забыли давным-давно. Вернёмся мы через двенадцать лет или через двенадцать с половиной — не составляет разницы.

— И ты решил вступить в переговоры, Рэй?

— Нет, не решил… Но похоже, что мы вынуждены. Логика вещей…

— Вступить в переговоры и поверить на слово Джэю, который обманул всех, помогавших ему, увёл чужие деньги и чужие материалы, чужой труд оплатил дутыми акциями, пустыми обещаниями, он даже не собирался их выполнять. Поверить Джэю, который не остановился перед тем, чтобы собственную дочку выбросить в космос, почти на верную гибель. Да он пообещает вам что угодно: треть пещеры, половину, три четверти, а прибывши первым, закажет феям тысячу солдат, только вы и видели эту пещеру…