Андрей Лазарчук: Приманка для дьявола

Она надела свои огромные противосолнечные очки и опять стала похожа на мультипликационную черепашку. Эрик не выдержал и улыбнулся, и эта улыбка немедленно вызвала новую гневную, хотя и совершенно несравнимую с предыдущими – фру Мальстрем подыстощила погреба – тираду:

– Мальтишка! Я путу неметленно опращаться к маршалл, и он вышвырнет вас, как котенок!

– Фру Мальстрем! – нежно пропел Эрик. – Я вам клянусь: через две недели у меня будут деньги, я верну вам долг и даже заплачу вперед! Ну что вам стоит подождать две недели?

– Итите занимайте и тафайте мне, а потом путете фосфращать толги. И нато мало тратить на тефочка, токта путет что кушать.

С этими словами она медленно, как линкор, развернулась и выплыла из комнаты. Эрик остался лежать. Конечно, выглядела фру Мальстрем потешно, но с деньгами следовало что-то предпринимать, причем срочно: в гневе она могла переступить черту, и тогда придется искать новую квартиру. Во-первых, это заведомо дороже, а во-вторых… во-вторых, во-вторых, во-вторых! Никто не знает, никому не скажу. Поэтому надо изловчиться и добыть две сотни, и отдать их этому карманному линкору… мелкосидящему плоскодонному линкору для внутренних водоемов… и пусть будет довольна, и еще заплатить вперед, и подарить, скажем, букет – только бы не совалась она в наши сугубо внутренние дела. Задача-минимум на сегодня: раздобыть две сотни. Задача поставлена. Как поняли? Понял вас хорошо. Выполняйте! Есть, сэр!

Эрик встал, помахал гантелями, умылся. Может, продать что-нибудь? Так, из того, что могут купить: фотоаппарат, магнитофон, куртка. Даже если продать все, а тем более срочно, значит, за полцены, две сотни наберутся едва ли. Заработать… ага, один ты тут такой работящий. Остается одно: найти, кто бы мог дать в долг. С этой проклятой инфляцией… Впрочем, на две недели… все равно меньше, чем за двадцать процентов, вряд ли кто ссудит. Грабеж, господа, но иного выхода нет. Выхода нет…

Эрик надел шорты и вышел на крохотный балкончик. Грех упускать эту квартиру: несколько рядов черепичных крыш – и море. Отсюда, сверху – просто рукой подать. Это там, внизу, петляешь, петляешь по переулочкам и проходным дворам, пока выйдешь, а здесь – ну просто совсем рядом. Как следует оттолкнуться от перил – и ласточкой… И всего-то две сотни. На две недели. Неужели никто не даст?

Ладно, как говорится, не надо думать, надо доставать. Хотя сначала – и для начала – не мешало бы что-нибудь съесть. Когда ел последний раз? Вот то-то и оно.

День обещал быть жарким, и оделся Эрик соответственно: натянул легкую шелковую футболку с надписью «Могло быть хуже!» и сунул ноги в веревочные сандалии. Конечно, в таком наряде не везде пускают… а мне туда и не надо.

Фру Мальстрем сидела в своей каморке внизу и смотрела телевизор. Эрик помахал ей рукой, она сделала вид, что не заметила. Старая ты грымза, подумал Эрик, толкая входную дверь, бизань тебе в глотку… бизань… И тут его осенило: швертбот! Хо! Не надо ничего продавать, не надо просить в долг – надо просто сдать швертбот напрокат, и даже понятно кому: вчерашним немцам из кемпинга. Правда, швертбот был не совсем его, Эрика, ему он принадлежал только на одну треть, но остальные владельцы были в отсутствии, так что… Ну, голова!

Теперь можно было не торопиться. Можно было куда-нибудь зайти и поесть неторопливо и по возможности недорого. Скажем, вот сюда. Эрик взял бульон с пирожком, большой кусок жареной рыбы и стакан дешевого белого вина. Это был перерасход, но хорошую идею следовало отметить. Потом он пошел в кемпинг. До кемпинга было пятнадцать минут ходьбы, если идти по переулкам, а потом через парк, или двадцать пять – если по бульвару. Торопиться Эрику было некуда и незачем, а идти переулками было скучно. Эта часть города, за парком, вообще была самая скучная. На бульваре же было многолюдно, на всех скамейках сидели, во всех павильонах торговали, в специально отведенных для этого местах сидели уличные художники и гадалки, повсюду стайками носились ребятишки – короче, шла нормальная курортная жизнь.