Алеся Троицкая - Церебрум (СИ)

Волосы на голове встали дыбом, и Эва хотела закричать. Но в этот момент мужская ладонь преградила доступ кислорода.

— Ай, ты чего кусаешься, — раздался глубокий, но шипящий голос.

Эва в испуге отскочила от демона, имевшего голос Влá слава, и чуть не закричала, когда появился свет.

— Эва, будь умничкой и не привлекай внимание.

— Влá слав, ты пришёл из небывалого?

— Ну, что ты, так далеко я не забирался.

Тогда она настороженно шагнула вперед, коснулась его куртки.

— Настоящая, — будто убеждая саму себя, сказала Эва.

Подняла глаза, в которых уже стояли слезы, прильнула, крепко обняв.

— Я… я…

— Эй, синевласка, не стоит лить слезы, я этого недостоин, он криво усмехнулся, сжимая в объятьях и укладывая свой подбородок на ее макушку.

Эва услышала его глубокий вдох и прильнула к его сердцу, которое через водолазку отбивало сильный ритм.

— Ну все… все, а то совсем растаешь, — Влá слав вроде как нехотя отступил, стирая с ее лица две одинокие слезинки. Улыбнулся шире, — я польщен, это больше, чем когда я умирал.

Эва громко всхлипнула и, наигранно надув губки, легко стукнула по его плечу.

— Эй, поосторожней, — крякнул мужчина, тяжело опускаясь на ее кровать.

— Что? — и тут ее озарило, она подошла к мужчине и стала стягивать с него узкую кофту.

— Не знал, что ты до такой степени по мне скучала, — он шутливо ущипнул ее за мягкое место, а она фыркнув, переместилась за его спину. Сначала была тишина, а после нечленораздельные ругательства.

— Не все же так плохо?

Скрепя зубами, Эва вновь оказалась перед его лицом.

— Ты видел, что у тебя там?

— Гоблин сказал, все отлично. Лучше скажи, какого черта ты еще здесь, почему не сбежала?

Эва еще раз взглянула на запаянные каким-то средством края его кожи и воспаленный контур.

— А пуля?

— А, что пуля, она не мешает, пусть поживет.

— Зеленые ежи…

— Так, успокоились, — Влá слав резко притянул к себе Эву, усадил на колено.

— У нас не так много времени, поэтому послушай.

Эва твердо кивнула, но взгляд с лица уполз на обнаженный торс. Она сглотнула. Влá слав приподнял пальцами ее подбородок, заставляя смотреть в серые радужки.

— Если ты сейчас же не перестанешь на меня так глядеть, я тебя выпорю… без одежды. И не один раз.

— Нормально я на тебя смотрю, — Эва смекнула, что может ему немного отомстить за то, что вел себя в Изнанке, как засранец. И неважно, что она до одури рада его появлению.

С коварной ухмылочкой, которую удалось спрятать, она пальцами коснулась широкой грудной клетки, покрытой мелкими волосками. Так, как учили девчонки из дома удовольствий Венеры, не обращая внимание, что Эва затыкала уши, искренне не понимая, зачем вообще обладать подобным знаниями.

Упругие мышцы под ее пальцами сократились, обрисовываясь ярче. Эва медленно скользнула рукой вниз, испытывая границы терпения Влá слава и свои неожиданные ощущения. Но дойти до края жёсткого пояса не успела, как мужчина грубо выпихнул ее со своих колен, ругаясь на древнем и наспех натягивая водолазку.

— Весело тебе? Весело?!

А вот это было нехорошо, Влá слав не на шутку рассердился.

— Было бы из-за чего, — фыркнула Эва, поднимаясь и стряхивая со штанов невидимые пылинки.

— Эва, смотрю, ты вообще не понимаешь серьезности того, что происходит.

— Конечно, нет, я же дикарка.

— Дика-а-рочка, — с насмешкой протянул он, за что тут же получил болезненный удар в грудь.

Эва надеялась, что он болезненный, но по самодовольному виду поняла: это не так. Фыркнув, она отвернулась.

— Ты просто не отдаёшь себе отчет, что все намного серьезнее, чем есть на самом деле. Что ты попала не к добрым феям, а в дьявольское логово.

— А вот это правильно, мой папа тоже считает их демонами. Ваши взгляды схожи, я думаю, вы бы друг другу понравились.

— Эва, у меня не так много времени, а ты ведешь себя, как ребенок.

Эва резко обернулась.

— А чего ты от меня хочешь? Отца я нашла, правда он болен. Но это не главное, главное, что он жив и скоро очнется.

— Не очнётся…

— Что значит «не очнётся»? — убавив пыл, спросила Эва. — Тебе что-то известно?

Влá слав не спешил, склонил голову набок, как будто взвешивая свои дальнейшие слова.

— Помнишь, перед тем, как Артур в меня выстрелил, я хотел рассказать о твоем отце.

— Д-а-а… — так же настороженно и тихо произнесла Эва.

— Твоего отца убили еще тогда в лесу…

— Неправда… — замотала головой она. — Не-а.

— Поверь мне, это правда. Пальцы, которые пришлось потерять Ирме ради твоей правды — наилучшее тому подтверждение.