Андрей Плеханов - Царь муравьев

– Женя, у тебя есть какая-нибудь одежда?

– Не знаю. Нет, наверное. Эти все забрали.

Я снял халат и надел его на Женю. Застегнул на все пуговицы, коих после драки осталось две. Затем осторожно поднял девушку на руки и понес к выходу. Когда шел по прихожей, расталкивая ногами живописно валяющиеся тела, Женя вздрогнула и прижалась ко мне.

– Не бойся, – шепнул я. – Они сейчас смирные.

– Они не погонятся за нами?

– Ни за что, – заверил я.

Я промчался бегом вниз по лестнице, миновал подъезд. Слава богу, здесь был лишь электронный замок, а не консьержка, что ныне принято в престижных многоквартирных домах. Людей на улице было немного. Мужчину, выносящего на руках девушку в белом халате, не могли не заметить, но меня это мало заботило. Я сделал самое главное – нашел и забрал Женю.

Я не знал, кто эти четверо парней, как попала к ним Женя, и почему они так жестоко обошлись с ней. Но был уверен, что не увижу их больше никогда. Обращаться в милицию после того, что они сделали с бедной девочкой? Кому такое придет в голову? Подонки могли быть счастливы, что легко отделались.

Я пристроил Женечку на заднем сиденье, сел за руль и поехал, на этот раз не спеша, аккуратно, чтобы не растрясти несчастную избитую девушку. По пути заскочил в магазин, купил нелепый, но достаточно длинный сарафан, и заставил Женю одеть его. Она хотела ехать домой, и как можно быстрее, а я говорил, что нужно в больницу. Меня беспокоило ее колено: разрыв менисков, или, хуже того, перелом – дело серьезное. Тут даже на восстанавливаемость подлиз рассчитывать не приходится – срастется не так, и нога всю жизнь гнуться не будет.

Хорошо иметь в качестве заботливого опекуна врача высшей категории. Только Женя этого не ценила, или ценила не в должной мере. Она не хотела ехать в больницу, даже плакать начала. Говорила, что вздрюченные мною отморозки засекли меня, запомнили и поняли, откуда я, и немедленно бросятся в мою больницу. Я только качал головой: какие глупости, Женечка…

Я организовал все быстро – Женю положили на каталку и повезли к рентгенлаборанту. При этом она громко стучала зубами от страха – вспоминала недавнее пребывание в этой же больнице. Однако боялась зря – коленка ее была более или менее в порядке. Только ушиб, растяжение связок и отек мягких тканей – для подлизы сущая безделица.

И поэтому уже через сорок минут мы были дома. Женька лежала в ванной и отмокала, а я хлопотал на кухне, сооружая праздничный ужин. На душе у меня был совсем не праздник. Я вернул себе девочку Женю, и, значит, все проблемы, связанные с ней, вернулись, и осложнились из-за слов долговязого хлыща.

Проститутка… Боже, как мне не хотелось поднимать эту тему! Если бы Женя сказала за ужином: милый, прости, что я тебя так подставила, я больше никуда не уйду, и вообще люблю тебя, то я не стал бы лезть ей в душу и сделал вид, что все забыл. Но, конечно же, она так не сказала. Она не сказала даже «прости», снова принялась играть в молчанку.

Ну сами посудите, можно ли это назвать нормальным разговором? Тем более, разговором за праздничным ужином:

– Женя, рассказывай, что случилось.

– Да ничего…

Вы не упали с табуретки от этой фразы? Я чуть не упал. Ничего себе «ничего»!

– Так, дорогая! – произношу я свирепым тоном. – Имей ко мне хоть каплю уважения! Сперва ты уходишь из дома и пропадаешь, потом я вытаскиваю тебя из какого-то вертепа, снова лечу тебя, ношу тебя на руках, бегаю вокруг тебя и сдуваю пылинки. А ты относишься ко мне так, будто я что-то тебе должен…

– Ничего ты мне должен.

– То есть, ты ничего мне не скажешь? – говорю я, раскаляясь все сильнее и сильнее. – Обещала сказать, и не скажешь?

– Пока – нет.

– И когда же кончится это «пока»?

– Не знаю…

– Ну и свинья же ты, Женька!

Я поднимаю лицо к потолку, закрываю глаза руками, тру пальцами веки, и понимаю, как устал.

Мне хочется выгнать девчонку из дома, поставить в истории большую черную точку. Перечеркнуть неудавшийся роман, выкинуть Женю из головы и из сердца. Да, мне будет плохо, очень плохо, потому что я влюбился в нее по уши, и долго буду сам не свой. Но влюбленность – болезнь, а любая болезнь проходит, если ее правильно лечить. Или почти любая… Я снова стану встречаться со своими подружками, буду заниматься сексом каждый день, ходить в кино буду, и в ресторан, и даже напьюсь обязательно, и не раз напьюсь, а может, поеду куда-нибудь в Испанию, на Коста-Бланко, под ласковое средиземноморское солнышко, а то и на Сейшелы махну с самой лучшей из подружек. Продам помпезный компьютер, подаренный Женей, совершенно мне не нужный, и денег хватит на все, что угодно…