Роальд Даль - Чемпион браконьеров

Этим летом его деятельность особенно оживилась. А последнее время дело дошло до того, что он пропадал в лесу по четыре и даже по пять вечеров в неделю. Но и это еще не все. Мне показалось, что с недавних пор его отношение к этим ночным походам вошло в какую-то новую, непонятную для меня фазу. Он стал молчаливее, решительнее и осторожнее, чем прежде. Словно вся эта затея перестала быть для Клода просто игрой, а превратилась в беспощадную войну, которую он в одиночку вел против незримого ненавистного врага.

Но против кого? Знать наверняка я не мог, однако подозревал, что это не кто иной, как сам Виктор Хейзел, владелец близлежащих лесов и, разумеется, обитавших там фазанов. Местный пивовар мистер Хейзел, человек чрезвычайно надменный, был также безмерно богат - его имение протянулось на многие мили по обеим сторонам долины. Своим успехом обязанный лишь самому себе, он не стремился быть ни привлекательным, ни добродетельным. Он отнюдь не мог похвастаться знатным происхождением, но глубоко презирал бывших собратьев по классу и лез из кожи вон, чтобы угодить тем, кого считал нужными людьми. Он часто устраивал охоту в своих владениях, сам любил охотиться с собаками, экстравагантно одевался и даже в рабочие дни разъезжал в огромном черном "роллс-ройсе".

И вот вчера вечером ни с того ни с сего Клод неожиданно предложил:

- Ночью я иду в лес к Хейзелу. Пойдешь со мной?

- Кто, я?

- Думаю, в этом году другого случая не будет, - пояснил он. - В субботу открывается охотничий сезон, и фазаны разлетятся по всей округе, если, конечно, от них вообще что-нибудь останется.

- Неожиданное предложение, - заметил я подозрительно. - А это не опасно?

Клод не ответил.

- Ну, у тебя там, наверное, и ружье спрятано или еще что-нибудь?

- Ты что! - возмущенно воскликнул он. - Да в этом лесу и из детского пистолетика не выстрелишь - тут же сбегутся лесники.

- Так как же тебе удается?..

- А-а, - протянул он и заговорщицки подмигнул.

После долгой паузы Клод спросил:

- Обещаешь молчать, если я тебе кое-что расскажу?

- Конечно.

- Знай, Гордон, об этом я еще никогда никому не говорил.

- Весьма польщен, Клод. Ты можешь во всем на меня положиться.

Он обернулся и пристально посмотрел на меня. Его глаза, большие и влажные, как у теленка, были так близко, что в каждом из них я видел свое собственное отражение.

- Я открою тебе три лучших, хотя и запрещенных, способа охоты на фазанов. И, как новичок, ты выберешь, каким из них мы воспользуемся сегодня. Ну как, согласен?

- Тут какой-то подвох.

- Абсолютно никакого. Клянусь, Гордон.

- Хорошо, продолжай.

- Итак, начнем, - сказал Клод. - Секрет первый, - он замолчал и глубоко затянулся. - Фазаны безумно любят изюм, - чуть слышно прошептал он.

- Изюм?

- Самый обыкновенный изюм. Вот любят, понимаешь, и все тут. Еще лет сорок назад это установил мой папаша, который также изобрел те три способа охоты, что я тебе сейчас расскажу.

- Кажется, ты говорил, что твой папаша был алкоголиком.

- Да, алкоголиком, но, кроме того, он был еще и опытным браконьером. Возможно, величайшим браконьером в истории Англии. У папаши был к этому научный подход.

- Да ты что?

- Точно. Не веришь?

- Почему? Верю.

- Знаешь, папаша даже петухов держал специально для своих опытов.

- Петухов?

- Именно. Как только придумает какую-нибудь новую штуку для фазанов, всегда проверял ее сначала на петухах. Так он и про изюм узнал, и про конский волос.

Клод опять замолчал и обернулся назад словно для того, чтобы еще раз убедиться, не подслушивают ли нас.

- Делается это так: берешь несколько изюмин и замачиваешь на ночь в воде; они становятся такими пухлыми, сочными - пальчики оближешь. Потом берешь конский волос пожестче и режешь его на части по полдюйма. Затем нанизываешь каждую изюминку на такой кусочек конского волоса, чтобы он чуть-чуть торчал из изюмины с каждой стороны. Следишь за моей мыслью?

- Да-да.

- И вот ты сидишь за деревом и ждешь: прилетает фазанчик и клюет твой изюм. Правильно? А дальше?

- Надо думать, он подавится.

- Это само собой. Но дальше происходит совершенно удивительная я вещь. Явление это и открыл мой папаша. Как только изюмина застревает у фазана в глотке, он словно врастает лапами в землю. Только дергает своей глупой башкой вверх-вниз, вверх-вниз - знаешь, как поршень в насосе, - но с места уже не сдвинется: выходи потихоньку из укрытия и бери его голыми руками.

- Не может такого быть.

- Клянусь, - настаивал Клод. - Подавись он конским волосом, хоть из пушки потом пали - не шелохнется. Вот какая необъяснимая штука! Но додуматься до такого - надо быть гением, - при воспоминании о великом открытии отца глаза его засверкали от гордости.