Уолтер Уильямс - Дни искупления

— Callate la boca, chivito! [6] — гаркнул он, и мальчишка тут же закрыл рот.

— Самые худшие в мире, — сказал Лорен. — А эти к тому же еще и пьяные.

— Знаешь, — задумчиво произнес Джерри, — я вот думаю, не завелась ли в Нью-Мексико некая бактерия, паразитирующая на людях и передающаяся по воздуху? Маленькая такая бацилла некомпетентности. И каждый, кто здесь живет, рано или поздно ею заражается.

Лорен улыбнулся.

— Пожалуй, в этом что-то есть.

— Мы здесь словно в стране «третьего мира». Шоферы не умеют водить машину; учителя не могут учить; администраторы не могут написать свое имя; политики, которых избирают только потому, что избиратели глупы, инертны и фанатичны. Коренных жителей все пинают. Ничто стоящее не имеет успеха, все надежды идут прахом. Так есть. И так будет всегда. Ничто не в силах помешать такому положению дел.

Лорен удивленно посмотрел на брата. Его причудливые рассуждения редко принимались всерьез, но на этот раз он, похоже, говорил от самого сердца.

— А может, ты сам виноват, Джер? — спросил он. — Может это просто наш подход к делу?

— Ты хочешь сказать, наш подход к тому, чтобы не делать дело.

С левой стороны мелькнуло что-то красное. Он повернул голову и увидел, что это солнце отражается от серебристой поверхности маглева, несущегося из Лаборатории высоких технологий назад в город. Как олицетворение последней попытки преобразовать страну, он словно инъекцию вводил новое содержание туда, где всегда вольготно чувствовал себя микроб некомпетентности.

Церковь апостолов Элонима и Назарена считалась самой большой в городе Аточа. Эта религия, в отличие от веры в святых и священных римлян, появилась здесь в 80-х годах прошлого века, когда компания «Братья Рига» начала разработку медного месторождения. Золотоискатели и те, кто охотился за серебром, уже жили к тому времени в этих местах, но как наемные работники были бы слишком ненадежны. Они привыкли работать то тут, то там, беспрестанно кочуя по стране. Компания «Братья Рига», президент которой верил в апостолов, решила переселить сюда целые семьи единоверцев из штата Нью-Йорк и северной части Пенсильвании. Около пятисот стабильных семей, способных создать коммуну, откликнулось на призыв. В поезде по дороге в Аточу они распевали свои церковные гимны.

Но, как и остальные религии, религия апостолов была склонна к расколу.

На площади, через улицу от церкви, седовласого мужчину, стоящего на деревянном ящике, окружила толпа людей. С каждой стороны пьедестала небесно-голубого цвета красовалась аккуратная пирамида, над ней, излучая золотистое сияние, сверкал огромный глаз.

— Я знаю ответ, — выкрикивал мужчина, — я видел!

— Вот черт, — ругнулся Лорен, вылезая из машины.

Оратора звали Альфред Робертс, он был бывшим мэром города и бывшим членом братства апостолов. Когда его брата уличили в хищении денег на строительство дороги и сам Робертс чуть не попал под суд, ему пришлось уйти с поста мэра, а в его кресло сел Эдвард Трухильо. А с тех пор, как Робертс был лишен звания адвоката и откололся от веры апостолов, он стал называть себя «пророком», существуя на скромные заработки своей небольшой группки новообращенцев.

— На Самуэля Кэттона в свое время снизошло откровение Божье, — снова выкрикнул он, — а теперь снизошло и на меня.

«Откровение?» — недоумевал Лорен. Опустив глаза, он в окружении своей семьи быстро прошествовал мимо — очень уж тягостной была сцена.

— Прислушайтесь! — вторила Робертсу его жена Ами. — И вы спасете свои души!

Лорен вспомнил, как ухаживал за Ами. Это длилось целый год, он тогда только вернулся из Кореи. Но Ами предпочла Робертса, поскольку, по мнению Лорена, у преуспевающего бизнесмена перспективы куда лучше, чем у начинающего полицейского-.

А что с ней сталось сейчас, с грустью подумал он. Робертса окружали в основном члены его семьи и ученики. Несмотря на октябрьский холодок, все они были одеты в какие-то покрывала, словно только что сошли со страниц Ветхого завета. На фоне архитектурного ансамбля старой площади они походили на сумасшедших скорее своим видом, чем бредовыми призывами. Ами Робертс держала в руках транспарант со словами: УСЛЫШЬТЕ ПРАВДУ! Остальные не выпускали из рук книги и буклеты. Бросалась в глаза девочка-подросток с блуждающими глазами и явно беременная, с транспарантом ЦЕРКОВЬ ИЗМЕНИЛАСЬ. Поражала плохая кожа и завитые над ушами волосы. Никто точно не знал, кто она такая и откуда взялась. Она появлялась лишь изредка, чтобы разменять свои чеки из Фонда помощи одиноким матерям. Ходила молва, что она добровольная наложница Робертса.