Дмитрий Колосов - Крысиный Волк

— Мне тоже.

— Да… — оживился Ламю. — Я так и не узнал, каким образом это дело списали на тебя.

— В последнее время мы с женой были в натянутых отношениях. Потому комиссия, расследовавшая взрыв, решила, что у меня были достаточно веские основания убить ее.

— Болваны! Повод слишком очевиден. Ни один нормальный человек не станет действовать подобным образом!

— Не все так просто, как тебе кажется. — Я говорил настолько спокойно, что сам удивлялся собственному спокойствию. — Если учесть, что она была богата и единственным наследником был я…

— Это несколько меняет дело, но…

— Ты не дослушал! — перебил я. — И третье. В прошлом я имел дело с микромолекулярными соединениями. Так что теоретически собрать подобную бомбу для меня не составляло ни малейшего труда.

Ламю кивнул, изобразив понимание:

— Треугольник замкнулся. Они заставили тебя сознаться.

— Да. Это оказалось не столь сложно. Я был потрясен смертью жены и дочери. Не думаю, что я был убедителен, опровергая обвинение. А потом на меня повесили взрыв супермаркета.

— Все правильно! Совет недоволен, когда преступления остаются нераскрытыми. Ему нужен стопроцентный результат. Выходит, ты некоторым образом пострадал из-за меня.

— Угадал! — Я ощутил, как в груди растет комок злобы. — Из-за тебя, сволочь, я отсидел в тюрьме десять лет! Из-за тебя я лишился семьи!

Ламю прищурил глаза. Его рука в очередной раз ласково скользнула по стволу лежащего на коленях излучателя.

— Не горячись. Я же не знал, что все так получится.

— А если б знал? Неужели что-то изменилось бы? Что для тебя жизнь какого-то Дипа Бонуэра?! — с отчаянием выкрикнул я.

— Ты опять прав, — согласился террорист. — Ровным счетом ничего. Ни одна жизнь ничего не стоит. Человеческая жизнь вообще не имеет значения. Значение имеет лишь игра, не та, которую затеял толстяк Версус, а какую веду я. Террор стоит надо всем!

Я брезгливо поморщился:

— Ты паяц, Ламю! Нелепый шут, претендующий на корону.

Внешне Ламю остался спокойным, но от меня не ускользнуло нервное движение пальцев, стиснувших рукоять излучателя. Я основательно задел его самолюбие.

— Поосторожнее, Бонуэр! Не следует бросаться словами. Эта штука может и выстрелить.

— Ну и что? Быть может, я тоже веду свою игру?

— Какую, позволь узнать?

— Интересная игра. Очень интересная. Игра в крысиного волка!

Ламю презрительно махнул рукой, словно отметая мои слова.

— А, бредни Поурса! Он и тебе плел свои басни? Он рассказывал их всем и каждому, непременно уверяя каждого, что тому суждено стать крысиным волком. Безобидный шизофреник, помешавшийся на своих опытах.

Слова Ламю подействовали на меня угнетающе. Должен признаться, я уже привык отождествлять себя с крысиным волком, и это в немалой степени поддерживало меня.

А Ламю был готов всласть посмеяться над своим пленником:

— Ты и впрямь вообразил себя крысиным волком?!

Я ничего не ответил. Террорист достал энергетическую таблетку и, проглотив, запил ее водой.

— Возможно, это и помогло тебе совладать с Баасом. Что ты ощущал в тот миг?

— Ничего, — попытался я уйти от ответа.

Ламю уловил фальшь в моем голосе:

— Ты ощущал себя хищником, вышедшим на охоту. Ты ощущал, как руки твои наливаются огненной силой. А в голове была неестественная ясность. Совершенная ясность — пустота, в центре которой была одна-единственная мысль — как прикончить врага. Ведь так?

— Возможно. И еще я бил себя хвостом по бокам.

— Животное ощущение! — Ламю рассмеялся, остро блеснув зубами. — Ты неплохо вжился в роль. Но со мной этот номер не пройдет. Я обломаю кого угодно, будь то хоть крыса, хоть волк.

Террорист вытащил из кармашка карту и задумчиво посмотрел на нее.

— Странно, — пробормотал он себе под нос. — Что-то никто не идет. Эй, Версус!

— Да, мой друг, — негромко долетел голосок представителя Корпорации Иллюзий.

— Кто-то еще остался в живых?

Версус хихикнул. Я представил, как трясутся его жирные потливые щеки.

— Да.

— Сколько их?

— Двое.

— И чем они сейчас занимаются?

— Ищут место, где спрятана жизнь. И один, похоже, близок к тому, чтоб найти его. А вот ты явно переоценил себя, мой друг!

Голосок умолк. Физиономия Ламю помрачнела.

— Проклятье! — пробормотал он. — Неужели меня опередили?

— Я же говорил тебе, что ты — самовлюбленный паяц! — с усмешкой заметил я.

В тот же миг стену над моей головой обжег импульс.

В глазах Ламю металось бешенство.