Юрий Никитин - Баймер

Конон что-то уж очень суров. А если что-то ощутил и он?

Ближе к концу рабочего дня начали съезжаться гости. Основное священнодейство в тени огромного дуба, возле мангала, за главным антикварным столом, а мы, боты, тоже за столом, хоть и попроще, в двух десятках шагов в стороне, но тени дуба хватает и для нас.

Здесь, в непринужденной обстановке, когда кто за столом с кружкой пива в руках, кто развалился в кресле-качалке, а кто и вовсе разлегся на травке, разговоры текут неспешные, довольные, прерываемые то Нюркой, то ароматным запахом со стороны мангала.

– Мир придет к руководству аристократии, – рассуждал Сергей. – Все идет к тому… Вот я – аристократ, хотя и понимаю, что все люди – братья… Ты понял, скотина?

– Мне казалось, – возразил Антон, он совершенно не обратил внимания на «скотину», – что все как раз наоборот! Все еще больше раскрепотуриваются, средний человечек уже и вовсе не средний, а ниже нижнего, но правит именно он…

Сергей энергично обрубил:

– В том-то и дело! В том-то и дело!.. Ведь у нас как было? При советской власти? Весь простой человечек знал, что Штаты – это зло, а вот интеллигенция тайком уверяла, что Штаты – это полное и лучезарное счастье. Но когда границы рухнули, все переменилось. Простой человечек, которому для полного счастья ничего не надо, кроме полного корыта пойла и голых баб, стал визжать от счастья, что Штаты – это полное и лучезарное счастье, но наша интеллигенция, которой для счастья этого мало, вдруг да возроптала…

– Ну и что? – возразил Антон. – Всегда ропщут. Кинь мне бутылочку, вставать лень…

– Лови… Эх, не попал, я ж целил в голову… Этот правящий маленький человечек уже осточертел. Заметь, с каждым новым президентом этот человечек все мельче. И правят обществом все более мелкие идеи, хотя назвать их идеями – оскорбить некогда гордое имя. Вот-вот грянет бунт меньшинства против большинства по самую задницу счастливых людей! Понял, Баймер? Может быть, слабаешь такую баймуху?

Я мотнул головой.

– Нет, политика меня не интересует.

– Чудак, это ж социальный заказ! Ну, хошь, это будет личный заказ нашего босса?

Я снова помотал головой.

– Вам что надо, чтоб было по-вашему или чтоб работа была сделана?

Сергей расхохотался. Молчаливый Иван поднялся, завидя подъезжающую с тележкой Нюрку, помог ей перегрузить на стол бутыли. Я лежал на траве, отсюда различил только характерные бутылки шампанского, остальное – коньяки, ром, джин, всевозможные вина в самых причудливых бутылках, хитроумные изделия стеклодувов…

Пить, мелькнуло у меня в голове, у нас в России – признак гражданского мужества! Помню, слышал определение, что взрослость наступает тогда, когда количество выпитого не преувеличивают, а преуменьшают. И все же эти взрослые и с виду очень солидные дяди наперебой рассказывают, кто и сколько выпил на презентации, форуме, встрече, конфе, симпозии… С гордостью рассказывают! Это считается пьянством только во всяких зачуханных странах, зато в нашей уникальной России – это признак доблести и отваги. Мол, нас угнетает князь, царь, генсек, президент – а нам все по фигу, пойдем щас и жахнем водочки. И плевать на это общество, которое нас не устраивает! Вот не будем делать, как они хотят, гады. Не устраивают нас, тонких и ранимых, ценности этого общества – пойдем и напьемся в знак протеста! Можно даже глубокую философью базу подвести, что-нибудь о непротивлении злу насилием или индирагандизме. Так что пить будут. И глупо звучат предостережения врачей о печени алкоголика. Нам жизнь не дорога, мы – крутые, отважные, беспечные, бесшабашны-ы-ыя. Так что не с того конца берутся эти идиотики пропаганду крутить. А вот сделать пьянство и даже выпивонство признаком человека слабого, неумного – это да, этого мы все страшимся!

А в нашем мире, вдруг мелькнула яркая, как молния, мысль, пить не будут.

Сергей с бутылкой пива в широкой ладони подсел ко мне, сказал наставительно:

– Не можешь подобрать ключ к сердцу женщины? Попробуй подобрать к другому месту. Вон Конон подбирать умеет…

Я проговорил сдавленным голосом:

– Если бы у меня были его миллионы…

– Дело не в миллионах, – возразил Сергей. – Он и сейчас еще может подойти к красотке на улице или в магазине, наговорить ей сорок бочек арестантов, она развесит уши и сама не заметит, как доверчиво положит ему ноги на плечи!.. Не думаю, что Вероника встречает его с распростертыми ногами лишь потому, что у него миллионы.