Юрий Никитин - Баймер

Я потыкал в кнопочки, в трубке пикнуло два раза, щелчок, прямо в ухо сказал очень мягкий интеллигентный голос:

– Алло?

– Меня зовут Андрий, – сказал я торопливо. – Я глава разработчиков одной компьютерной игры. Мне очень нужно переговорить… очень коротко – с Марком Сидоровичем.

– Говорите, – ответил мягкий голос.

Я растерялся, ибо Горецкого представлял как желчного деда с ядовитым голосом, похожим на скрип напильника по листу жести.

– Вы… Марк Сидорович?.. Или сын?

– Я знаю, чей я сын, – ответил голос с мягкой, но той неподражаемой интонацией, что у меня как на дисплее вспыхнуло словосочетание «сукин сын», – вы говорите именно с Горецким.

– Ох, простите… Мы все представляем вас другим. Еще раз здравствуйте, Марк Сидорович! Вам звонит глава разработчиков одной компьютерной игры… Ох, это я уже говорил… Я понимаю, что вы очень заняты, потому послушайте меня три минуты, а потом можете к черту…

Голос в трубке сказал мягко:

– Гулять так гулять! Даю три с половиной.

Я сбивался, иногда мямлил и тормозил, иногда ускорялся как на джифорсе-2, клипил через важные моменты и терял как бонусы все убийственные доводы, но Горецкий слушал внимательно, иногда угукал или даже агакал, как человек с высшим образованием, незримо кивал, я в самом деле чувствовал эти кивки, наконец в трубке прозвучало:

– Ваш рассказ… интересен. У вас есть мой адрес?

– Если он тот же, что в справочнике…

– Каком справочнике?

– Союза писателей СССР.

– Ого, вы какие справочники листаете!.. Ладно, жду.

Домофон, консьержка, стальные двери, потом еще одни, лифт, снова двери с телекамерой, дальше коридор раздваивается, я прошел в правый, не ошибся, а когда коснулся кнопки звонка, по ту сторону послышались шаги. Похоже, здесь проложить стальные листы забыли…

Дверь распахнулась. Невысокого роста толстенький человек, лицо румяное, седая бородка, в легком тренировочном костюме, животик выпирает изрядно, глаза живые, добрые, хитрые.

– Здравствуйте, – сказал он первый. – Я – Горецкий. А вы…

– Андрий, – сказал я поспешно. – Простите!.. Я вас представлял как ядовитого ящера из Лернеи. Щыпастого, с гребнем как у петуха, только по всей спине… Ну и всякие там рога, копыта, дым из пасти…

– Я такой и есть, – заявил он. – А сейчас под личиной. Заходите. Лучше прямо на кухню. Знаете ли, традиция.

Но и на кухне, громадной, как вся наша с отцом квартира, я смотрел во все глаза, поражался, хотя долгий опыт общения по Интернету мог бы научить, что еще никогда виртуальный образ не совпадал с реальным.

– Садитесь, – велел он. – Рассказывайте.

Я сел и покорно повторил все, и снова самое важное, как мне казалось, забыл или пропустил, а в незначащих мелочах долго путался, увязал, как муха в патоке, поскальзывался, аки корова на льду, и тормозил, как самый продвинутый к нулю чайник.

Он слушал не очень внимательно. Внезапно я сообразил, что он не столько слушает, сколько рассматривает меня, опытному человеку это дает больше, чем рассказы, ведь язык без костей, он дан человеку для того, чтобы скрывать свои и чужие мысли, врать, брехать и вообще… говорить неправду.

Я начал успокаиваться, снова вспомнил умные доводы, но, увы, уже как раз закончил.

Он подумал, повел рукой.

– Что вы видите, Андрий?

Я добросовестно посмотрел по сторонам. Добротная квартира, добротная мебель, новейший комп. Евроремонт и все такое, сквозь открытую дверь в комнату видны дорогие паласы, висячие потолки…

– Хорошая у вас квартира, – сказал я дипломатично.

– Молодежь, – ответил он с укоризной. – Не будет из вас Шерлока Холмса. Люди моего возраста не любят перемен. Здесь должна стоять мебель, которой пользовалась моя бабушка. Или хотя бы мои родители. Но я сменил на более удобную, современную. Я не разделяю мнения идиотов, что в старину даже вещи были лучше. В гараже у меня новенький мерс, хотя я привык к волге и должен был, так считается, заканчивать на ней свой путь! Да и вообще, Андрий, самые открытые любым изменениям на свете люди – это писатели.

– Да-да, – поддержал я, – я слышал, что это вы, писатели, ввели в употребление разврат, затем алкоголизм, наркоманию, даже СПИД первым попробовал писатель…

Он расхохотался, спросил:

– Так в чем конкретно я мог бы помочь?

– Марк Сидорович, – сказал я, – конечно, каждый из нас уверен, что только программировать трудно, а вот сценарии или романы писать – раз плюнуть. Каждый берется в пару дней сварганить сценарий для баймы. Но мы все видим, сколько на прилавках скучных, серых, неинтересных книг! А ведь авторы старались. Каждый был уверен, что он – самый крутой, оригинальный… Так что здесь мы молча и смиренно надеемся на вас. Если сценарий будет слаб, то байму не спасет ни графика, ни продвинутый гэймплей, ни хитроумные пазлы.