Джек Скиллингстед: Мертвые миры

- Значит, надо достать еще таблетки. - Я улыбнулся.

Но такие таблетки в простой аптеке не купишь. Волшебное лекарство, возвращающее человеку индивидуальность, можно было получить в одном-единственном месте: на Проекте. Я решил, что поеду туда в тот же день; какой смысл ждать, пока все таблетки закончатся.

Ким крепко ухватилась за меня, - так хватаются за столб во время урагана.

- Я поеду с тобой, - сказала она.

- Тебя не пропустят за ворота.

- Ну и что. Я подожду снаружи.

Мы поехали на ее машине. Она припарковала ее на другой стороне улицы. Мы неловко обнялись прямо в машине. Я чувствовал, как на нас смотрит охранник.

- Ты мне почти ничего о себе не рассказывал, - сказала она. - А я выложила тебе все, что наболело в душе.

- Наверное, у меня ничего не наболело.

- Тогда ты бы не был человеком.

- Обещаю, что выложу все начистоту, когда вернусь.

Она не хотела отпускать меня, но я уже настроился. Я показал охраннику свой пропуск, он пропустил меня. Я обернулся и помахал рукой Ким.

- Хорошенькая, - заметил охранник.

Я сидел в пустой комнате. Коробочку с лекарством у меня забрали. "Опрашивал" меня молодой человек, который вел себя как автомат: задавал вопросы, сверял мои ответы со своими данными. Где я провел последние две недели? Почему не вышел на связь с Проектом? Ощущал ли я чувство подавленности, беспокойства? На некоторые вопросы я отвечал, на другие нет.

- Я приехал за таблетками, - сказал я. - Обещаю, что в следующий раз буду сообщать о себе.

Мужчина проводил меня в больничное крыло. Там я прошел подробный и бессмысленный медицинский осмотр. Пока обрабатывались результаты некоторых анализов, со мной присел поговорить помощник директора проекта Орли Кэмпбелл.

- Так значит, наш заблудившийся ягненок вернулся в стадо, - сказал он.

Орли был высоким мужчиной с мягким лицом и первыми признаками растущего живота. Мне он не нравился.

- Бэ-э, - проблеял я.

- Все тот же Бобби.

- Да, все тот же. Когда я смогу выйти?

- Это не тюрьма. Ты можешь уйти отсюда в любой момент.

- А как насчет таблеток?

- Ты их получишь, не волнуйся. Но ты должен пройти еще один сеанс, ты ведь знаешь.

- Знаю.

- У тебя дурные предчувствия? Я просмотрел твои данные. У тебя, похоже, депрессия.

- Никакой депрессии.

- Правда? Хотел бы я сказать то же самое о себе.

- Который сейчас час? Сколько времени я нахожусь здесь, Орли?

- Не так долго. Бобби, почему бы опять не потрудиться? Если хочешь перед этим еще недели две расслабиться, то ни каких проблем. Просто не забывай сообщать о себе. Это ведь тоже часть работы. Ты знал обо всем, когда шел на это.

Я думал о Ким, которая ждет у ворот. Там ли она еще? Хочу ли я, чтобы она была там? Я чувствовал, что мое сознание растворяется.

Орли продолжал улыбаться.

- Думаю, что я готов, - ответил я.

Месяц в Резервуаре - это очень долго. Конечно, будучи Глазом, человек уже не замечает хода времени. Весь мир его чувств и ощущений находится в дальней точке тахионной привязи. Я видел романтизированные иллюстрации этого состояния. На одном конце беспечный мечтатель, на другом - трудящийся робот. Между ними по эфемерному лучу света идет поток данных. Абсурд. Жизнь в человеке поддерживается внутри венными вливаниями, искусственно сохраняется водный баланс, искусственно удаляются шлаки. Специальное устройство высасывает данные. Все довольно жестоко.

В больничном крыле я провел несколько дней. Мне дали мои таблетки и пообещали давать столько, сколько будет необходимо. Я подписался на максимальное время в Резервуаре, в случае преждевременного возвращения у меня будут серьезные и необратимые повреждения головного мозга.

Мой длительный сеанс в Резервуаре помог Проекту получить отрицательный ответ на самый главный вопрос: четвертая планета была мертва.

Теперь у меня будут деньги и полная свобода в будущем, если, конечно, она мне понадобится. Я часами читал, думал о теплых странах. Ким Фам тоже стучалась в двери моей памяти, но я не открывал их.

Спустя неделю после моего возвращения я настоял на том, чтобы меня выпустили из больничного крыла. Никто даже не спорил. Я отработал свое. Когда я выходил из здания, ко мне подошел Орли. Я шел пошатываясь, ноги совсем ослабли. Вещи я нес в сумке через плечо. Орли взял меня за руку и крепко пожал ее.

- Удачи тебе, - сказал он. - Что собираешься делать в первую очередь? Маленькая "конфетка для Глаза"?

Я был настолько слаб, что даже ударить его не мог. Вид у него был мрачный и усталый, сам я чувствовал то же самое. Я ничего не ответил ему, и он продолжал: