Александр Лоскутов - Исповедь всемогущего

Немного позднее я научился еще одному нехитрому фокусу - зажигать предметы одним взглядом. На самом деле это не так уж и трудно. Нужно всего лишь представить, как молекулы, из которых создан этот предмет, начинают двигаться быстрее... потом еще быстрее... и еще... И пуф-ф. На столе пылает небольшой костерок. Но, к сожалению, тут была одна небольшая тонкость: для того, чтобы ускорить молекулы, нужно конкретно знать, какие именно молекулы я собираюсь ускорить. А так как молекулярный состав большинства окружающих нас вещей обычно весьма сложен, то...

Короче говоря, с уверенностью я мог поджечь только достаточно простые по своему химическому составу вещи. Например, такие, как железо. Или стекло. Или воду. Все остальное (и в том числе дерево и бумагу) мне прежде требовалось осмотреть, понюхать, опробовать на зубок, провести парочку химических анализов в подручной лаборатории и свериться со справочником...

До чего же все-таки забавная штука эта Сила...

Когда мне было около пятнадцати лет, произошел некий весьма примечательный эпизод, открывший мне еще одну интересную грань будущей моей профессии. И, пожалуй, на этом случае я остановлюсь несколько подробнее...

Окончательно отчаявшись разобраться с генетическими закидонами столь любимой всеми биологами мушки-дрозофилы, я раздраженно оттолкнул в сторону листы бумаги, усыпанные диаграммами и колонками каких-то непонятных мне (пока еще непонятных) цифр, сбросил с колен толстенный Справочник Генетика и сообщил встрепенувшемуся было старичку-академику о своем твердом намерении немного развеяться. Он не возражал. Поэтому, пройдя мимо трех постов охраны и вежливо ответив на приветственные кивки стражей моего покоя, я выбрался на улицу.

Свежий осенний воздух подействовал на меня не хуже, чем удар дубиной по затылку. Глубоко вдохнув, я разом поперхнулся и закашлялся. Голова закружилась. Ноги ослабли. Руки задрожали.

М-да... Давненько я на улицу не выходил. Месяца два, наверное, если не больше. Причем прекрасно понимал, что надо бы почаще выбираться на свежий воздух, но все как-то некогда, да некогда... Затянула меня эта проклятущая наука.

Вот так вот и превращаются люди в дистрофиков.

Пройдя по тропинке и попинав валявшиеся неподалеку автомобильные шины, я подошел к воротам. Внушительные там были ворота. Металлические, бронированные, надежные. Не всяким снарядом, наверное, прошибешь.

Вот только они открыты были. Ну, не то, чтобы открыты, но не заперты. И поблизости, как ни странно, не было ни единого охранничка.

С чего бы это?

Я задрал голову. На вышке тоже никого не было. Это уже совсем ни в какие ворота не лезло...

Безразлично пожав плечами, я совершил одно из самых ужасных преступлений, против которого меня неоднократно предупреждали. Я преспокойным образом покинул охраняемую территорию и отправился погулять по окрестностям. Ноги будто бы сами по себе понесли меня в город. Давно я там не был. С год уже, наверное. "Прогуляюсь, посмотрю, что там да как", - так я думал, топая по обочине старой и совершенно разбитой дороги, ведущей в нужном мне направлении.

Город меня заинтересовал. Заинтриговал прямо-таки. Столько всего изменилось с тех пор, когда я последний раз ступал по этим улочкам. Столько воспоминаний с ними связано...

Довольно долго я бродил по тем местам, где целую вечность назад бегал, будучи беззаботным мальчишкой, не обремененным ответственностью за судьбу человеческой цивилизации. Вспоминал прошлое. Думал, не стоит ли зайти к родителям. Поговорить. Посмотреть на своего младшего братишку, который обо мне, наверное, уже и забыл.

Не зашел.

И уже направляясь обратно к своим ненаглядным книгам и интегралам, я встретился с теми людьми, видеть которых мне совершенно не хотелось.

- Оба-на... Смотрите, пацаны, кто к нам идет.

- Хо-хо! Вот это да!

Повернувшись, я увидел троицу своих бывших одноклассников, которых не видел с тех пор, когда меня забрали из школы, дабы переселить за город и опутать колючей проволокой. Три года я не видел никого из них, но, если честно, нисколько бы не расстроился, если бы это были не три года, а тридцать три.

Сколько раз эта троица ловила меня в подворотне, дабы наставить синяков? Бессчетно!

Разговаривать с ними я нисколечко не хотел и поэтому, сделав вид, что никого не вижу, медленно побрел дальше. Может, отстанут.

Ага. Как же!

- Эй, очкарик, стой! А ну стой, тебе говорю!

За три года эта троица превратилась в самую настоящую уличную шпану. Накачанные мускулы, бритые затылки, сбитые костяшки пальцев и другие атрибуты начинающих бандюков присутствовали. Таких следовало бы бояться. Пырнут ножичком, кастетом приголубят, карманы вывернут и - будь здоров, не кашляй... Но со мной-то была Сила и поэтому я не боялся никого и ничего.