Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2

— А меня ты бы куда приткнул? — с ехидным любопытством спросил Клубин.

— Вы приверженец Гераклита, — не, задумываясь, определил ульфид.

— Точно! — гребис аж крякнул от удовольствия.

— Вы сами-то в значение верите? — повернулся к нему Карлсен.

— Безусловно, верю. Один плюс один — два. Это и есть значение. Только оно никогда не было и не будет чем-то большим, чем совокупность своих составляющих.

Клубин уже снова перебирал диски:

— Ну что, ответил Скибор на ваш вопрос?

— Спасибо. Еще как.

— Наслушались?

— Пока да. А сейчас вы что думаете делать? — встрепенулся он, видя, что Клубин собирается зарядить новый диск.

— Подучу его математике.

— Вы считаете, это нормально?

— А что? — с улыбкой повернулся гребис, диск держа возле прорези.

Карлсен глянул на настенный индикатор.

— У меня ощущение, что Скибор почти уже на пределе. И ему, между прочим, больно.

Клубин задумчиво поджал губы.

— Видите ли, если теперь остановиться, главная-то суть демонстрации до вас так и не дойдет.

Пререкаться с хозяином было нелегко, но деваться некуда.

— И в чем же она?

Клубин, со скользящим выражением глаз поглядев на ульфида, повернулся и вышел в соседнюю комнату. Карлсен истолковал это как знак пройти следом.

Клубин притворил дверь.

— Что вас волнует?

— Что волнует? То, что от информации, если ее непрерывно закачивать, он лопнет как шар!

— Да не лопнет, — раздраженно перебил Клубин. — Когда наступит предел, он просто отключится.

— Отключится?

— Именно. Произойдет своего рода замыкание.

— А если навсегда?

— Не исключено, — сказал Клубин так, будто пытался приободрить.

— Тогда ради Бога, давайте прекратим.

— Ну что ж, если вам так неймется. Хотя делается-то все именно для вас. Я пытаюсь показать, в чем именно изъян в вашем представлении об эволюции.

За напускной вежливостью чувствовалось раздражение, но гребис себя сдерживал.

— Я понял. А теперь прошу вас, давайте остановимся.

— Что ж, ладно, — пожал плечами Клубин.

Они возвратились в соседнюю комнату. Ульфид смотрел на них с боязливым волнением. Гелла поглаживала его по голове.

— Боюсь, наш гость за то, чтобы свернуть эксперимент.

Страдальческие глаза засветились благодарностью.

— Мне можно идти? — умоляюще спросил он.

— Разумеется. Услужить гостям для нас всегда радость.

Издевка чувствовалась лишь в словах, в остальном сдержанность была безупречна. Склонившись над пультом, он утопил кнопку и ловко ухватил вынырнувший диск, другой рукой увернув на минимум регулятор. Лицо ульфида исказилось судорогой тревожного изумления, вслед за чем разум в глазах стал угасать. Не прошло и десяти секунд, как на них уже снова пялилась кромешно дикая образина. Гелла сняла ему с башки скорб, который плавно взъехал и закачался на шнуре.

— Я не говорил, чтоб вы лишали его разума, — запоздало спохватился Карлсен.

— Ишь ты! — Клубин саркастически ухмыльнулся. — И английский ему, и философию! Думаете, он от этого счастливей будет? Мне так не кажется. Гелла, — кивком указал он девице, — отведи этого обратно.

— Пойдем, Гумочка. Как раз чаю попьем. — Ульфид, пошатываясь, встал и был выведен подругой, ласково приобнимающей ему округлый бок.

Клубин, проводив их линяющей улыбкой, повернулся к Карлсену.

— Может, вам что-нибудь заложить, пока вы здесь? Допустим, японский выучить за секунду? Или санскрит?

— Спасибо, не надо.

— Или узнать что-нибудь?

— Вот узнать бы. Вы отпустите его домой?

— Не вижу смысла. В памяти у него сохранилось единственно то, как он садился в кресло.

— Получается, вы нарушаете слово.

Клубин улыбнулся так открыто и дружески, что трудно было усомниться в его искренности.

— О слове моем нет и речи. Скажи я ему уходить восвояси, он бы удивился, за что ему такое наказание.

— Но он же сказал, что хочет уйти.

— А-а, так это после того, как я наделил его даром речи. От этого углубился рассудок, который, собственно, и заставил его затосковать по дому. У разума есть такое свойство. Он привносит элемент невроза и самокопания. Кому как не вам об этом знать (действительно, крыть нечем). Я пытаюсь наглядно показать всю ошибочность доводов насчет того, что эволюция происходит через знание.

— Разум, — поправил Карлсен.

— Хорошо, разум. — Клубин, сев на край кресла, размеренно покачивал ногами. — Позвольте-ка вопрос. Почему Скибор с повышением знания стал легче? — Видя, что Карлсен замешкался, ответ он подсказал сам: — Потому что утерял контакт с землей. Или еще. С чего бы ему вышибло пробки, если б мы все так же накачивали его дремучие мозги знанием?