Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2

Грубиг, свирепо зыркнув, тряхнул башкой и вышел.

— А сбежать он не может?

— Исключено. Каждый шаг его прослеживается. Интересно: не имея ни капли женской энергии у себя в теле, Карлсен тем не менее ощущал в себе сладостное насыщение. И Ригмар также утратила свою холодность и угрюмость — приобщения к восприятию Грубига хватило, чтобы она оказалась желанной.

— Что ты такое со мной сделала? — поинтересовался он.

— Влила немного женской жизненной энергии.

— Но как вы ее храните?

— Это наш секрет, — уклончиво ответила она.

Перемена в женщине спровоцировала на вопрос:

— Почему ты не дала это ощутить ему?

Ригмар посмотрела с удивлением.

— Разве не ясно? Он бы в таком случае делал все, чтобы его повторить. И стал бы крайне опасен.

— Жаль все-таки, что нельзя ему дать того, чего он хочет. При достаточном вливании он бы ведь наверняка перестал быть опасным?

В ее взгляде читалось изумление.

— Как, ты так и не понял? Побывал в его теле и не уяснил?

— Извини, такой уж дурень, — виновато улыбнулся Карлсен.

— Ложись снова, — кивнула она на кушетку. Карлсен без вопросов подчинился. Ложе теперь ощущалась гораздо жестче: немудрено, при таком уменьшении плотности тела.

Ко лбу ему она присосками прикрепила электроды, затем к голеням с помощью ремней. Затем, — неожиданно, — еще и к гениталиям, ремешок пропустив под мошонкой.

— Сейчас ты увидишь, почему это необходимо, — спокойно сказала она. Выпрямившись, Ригмар вернулась к пульту.

— Так, смотри на экран. — Синева монитора сменилась на сиреневый, затем на нежно-розовый, цвета весенней зорьки, и, наконец разом на яркий, чистый желтый, цвета подсолнуха. Одновременно от электродов заструились успокаивающие вибрации, от которых задышалось глубже, а веки смежились сами собой.

— Сейчас ты ощущаешь сексуальную энергию непосредственно, в чистом виде — ту, что оживляет мужскую сперму и оплодотворяет женскую яйцеклетку. Это одна из простейших форм жизненной энергии. От нее чувствуешь себя младенцем.

Точность ее описания удивляла. Его преполняло лучистое, кроткое счастье младенца, лежащего на руках у матери. Словно действительно заново переживаешь первые часы своей жизни.

— А теперь что будет, если я усилю поток. Вибрации усилились, вызвав прилив эротической энергии, от которой он с присвистом втянул воздух, словно от боли.

— Видишь?

Вначале до него не дошло, о чем она. И тут он увидел, что желтизна психограммы сменилась на красный, который снизу между тем разбавился серым, будто туда просочилась грязная вода. Ненадолго: поколебавшись, серость отхлынула. С усилием овладев голосом, Карлсен спросил:

— Что там серое такое?

— Вожделение, — ответила Ригмар с улыбкой.

Когда она снова сработала на пульте, паводок эротической энергии поднялся настолько, что им зажглось все тело.

— Попытайся освободить ум, — сказала она.

Невозможно: пронизывающий живой поток экстаза наводнял ум наисексуальными сценами. Самая желанная — притиснуть к себе Ригмар и пить, упиваться ее жизненной энергией. Серость между тем наводняла экран странно хлябающим движением, все равно, что капля чернил, пущенная в стакан с водой. Удивительно: в определенный момент вместо того, чтобы смешаться с красным и создать некий красно-коричневый колорит, серость пошла обособляться, создавая быстро чернеющие пятнышки-островки неправильной формы. Два цвета как бы отказывались сочетаться, все равно, что нефть и вода. Минуты не прошло, как экран напоминал уже абстрактную живопись вроде той, что на психограмме у Грубига. Хотя не ярко алое и черное, а как бы выцветшее. Разница еще и в том, что у Грубига алое и черное приходились примерно наполовину, а здесь красное преобладало на три четверти как минимум.

Карлсен в очередной раз начал испытывать смущение, уловив связь между абстракцией на экране и неистовым желанием возобладать женщиной, стоящей сейчас за пультом и направляющей поток. Ригмар не могла не понимать, что является объектом этого хлещущего фонтана вожделения. Через несколько секунд проблема разрешилась сама собой: нестерпимое наслаждение увенчалось оргазмом.

Когда Ригмар отсоединяла электроды, Карлсен пассивно, закрыв глаза лежал на кушетке. Чувствовалось, как она влажной тряпицей промокает ему на животе сперму.

— Ну, теперь понимаешь? — спросила она, глядя на него сверху вниз.

— Похоже, да.

— Что именно?

Карлсен с усилием сосредоточился.