Джек Вэнс - Эмфирион

- Тогда, как вам угодно. Я - Гил Тарвок.

Дверь открылась. В комнату вошел лорд Фантон «Овертренд». Приблизившись, он пристально посмотрел в лицо Гилу.

- Это один из них.

- Вы признаетесь в пиратстве и убийстве? - спросил Гила председатель «Клиники Общественных Трудных Проблем».

- Признаюсь в конфискации корабля лорда Фантона.

- Конфискации? Претенциозное слово.

- Я действовал не из низменных побуждений. Я собирался узнать правду относительно легенды об Эмфирионе. Эмфирион - это великий герой. Эта правда вдохновила бы народ Амброя, который остро нуждается в правде.

- Это к делу не относится. Вас обвиняют в пиратстве и убийстве.

- Никакого убийства я не совершал. Спросите у лорда Фантона.

- Было убито четверо гаррионов, - произнес безжалостным голосом лорд Фантон, - не знаю кем именно из пиратов. Тарвок украл мои деньги. Мы совершали ужасный переход по степи, при котором леди Ясин-ту пожрал зверь, а лорд Илсет был отравлен. Тарвок не может избежать ответственности за их смерть. И, наконец, он оставил нас, застрявшими в какой-то убогой деревушке без единого чека. Нам пришлось пойти на самые неприятные компромиссы, прежде чем мы добрались до цивилизации.

- Это правда? - спросил у Гила председатель.

- Я несколько раз спасал этих лордов и леди от рабства и смерти.

- Но первоначально в это тягостное положение их поставили вы?

- Да.

- Больше ничего говорить не требуется. В перестройке отказано. Вы приговорены к вечному изгнанию из Амброя, в Боредел. Изгнание будет произведено немедленно.

Гила отвели в камеру. Прошел час. Дверь открылась. Агент сделал ему знак выходить.

- Идем. Тебя хотят допросить лорды.

Двое гаррионов отконвоировали Гила. Его засунули во флиттер и доставили по воздуху в Вашмонт. Флиттер опустился к высокому замку и сел на крытой голубой плиткой террасе. Гила отвели в замок.

Одежду с него сняли. Его совершенно голым привели в высокое помещение на вершине многоэтажки. В помещение вошли трое лордов: Фантон «Овертренд», Фрей «Андерлайн» и Великий Лорд Дугалд «Буамарк».

- Натворили вы дел вдоволь, молодой человек, - сказал Дугалд. - Что именно вы задумали?

- Нарушить торговую монополию, которая удушает народ Амброя.

- Понятно. А что это за истерическая болтовня об Эмфирионе?

- Я интересуюсь этой легендой. Она имеет для меня особое значение!

- Бросьте, бросьте! - потребовал с удивительной резкостью Дугалд. - Это не может быть правдой! Мы требуем, чтобы вы сказали откровенно!

- Да как я могу чего-то с собой поделать, чтобы говорить что-то, кроме правды? - спросил Гил. - Или что-либо, кроме неправды, если уж на то пошло?

- Ты подвижен, как ртуть! - разбушевался Дугалд. - Предупреждаю тебя, с нами ты не поувиливаешь! Расскажи нам все, или мы будем вынуждены обработать тебя так, чтобы ты ничего не мог с собой поделать!

- Я сказал правду. Почему вы мне не верите?

- Ты знаешь, почему мы тебе не верим! - И Дугалд сделал знак гаррионам. Те схватили Гила и поволокли его через узкую трапециевидную дверь в длинную комнату. Там они усадили его в тяжелое кресло, зажав руки и ноги так, что он не смог пошевелиться.

- А теперь приступим к обработке, - сказал Дугалд.

Допрос закончился. Дугалд Сидел, широко расставив ноги, уперевшись взглядом в пол. Фрей и Фантон стояли по другую сторону комнаты, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Внезапно Дугалд повернулся и пристально взглянул на них.

- Все, что вы здесь услышали, все, о чем вы догадались, все, что вы хотя бы предположили, должно быть забыто. Эмфирион - миф. Да и этот юный несостоявшийся кандидат в Эмфирионы скоро будет меньше, чем мифом. - Он подал знак гаррионам. - Верните его Министерству Соцобеспечения. Порекомендуйте произвести изгнание немедленно.

Черный аэрофургон ждал на задворках Министерства Соцобеспечения. Одетого лишь в белый балахон Гила вывели и засунули в аэромобиль. Входной порт с лязгом закрылся. Аэромобиль завибрировал, взлетел и устремился на север. Вскоре он совершил посадку около бетонной стены, отмечавшей границу Боредела. Между двух вспомогательных стен шла кирпичная дорога, ведшая к отверстию в пограничной стене. Точную границу Форти-нана-Боредела отмечала пятисантиметровая полоса белой краски. Непосредственно за полосой отверстие было заткнуто бетонной пробкой, замызганной и заляпанной отвратительными пятнами тускло-коричневого цвета.

Гила схватили и вытолкнули на кирпичную дорогу, между стен, ведших к границе. Агент Министерства нахлобучил традиционную черную широкополую шляпу и напыщенным голосом зачитал указ об изгнании: