Владимир Крышталев - Игры богов

– И как? – заинтересовался я.

– У меня ничего не получилось. Раньше это всегда было легко, и потому я снова испугалась. Мне показалось, что я лишилась и своих способностей.

– А сейчас с тобой все в порядке? Она лукаво взглянула на меня, одновременно давая понять, что видит уже достаточно хорошо.

– Сейчас да. Мысленное зрение вернулось тогда же, когда я поняла, что смутно различаю круги света от уличных фонарей. Несправедливо, правда? Как друг, неожиданно предавший тебя, когда твои дела пошли совсем плохо, и вернувшийся как ни в чем не бывало, когда положение улучшилось.

Возле калитки мы остановились. Марго повернулась ко мне, мельком посмотрела в глаза и тут же опустила взгляд. Тихо спросила:

– Зайдешь? Я приготовлю чай.

Я бережно отвел в сторону волосы, упавшие ей на лоб, и когда она вновь подняла глаза, встретившись взглядом со мной, так же тихо ответил:

– Не сегодня. Уже поздно. Доброй ночи, Марго!

– Доброй ночи! – откликнулась она. И улыбнулась.

Я провожал ее глазами, пока она не скрылась в зарослях собственного сада, а потом дождался, когда в доме вспыхнул свет, и лишь тогда побрел к себе. Отчаянно хотелось вернуться, но что-то глубоко во мне все-таки противилось этому. И только фантазии были тем, над чем мой разум не имел власти.

Едва я вошел в квартиру, как ожил домашний компьютер:

– Господин Уоллес. Вас срочно вызывают в местный полицейский участок. Записать адрес?

– Давай так, я запомню.

Полиция? Что им от меня понадобилось?

Будучи человеком не вполне законопослушным, я предпочитал общаться с полицией как можно меньше. Стоит ли говорить, что сообщение не доставило мне радости?

– Когда меня искали? – полюбопытствовал я.

– В половине девятого, – без запинки отчеканил компьютер.

Значит, это не по поводу уличной разборки.

– А сейчас сколько?

– Семнадцать минут первого.

– Как это было?

– Пришел полицейский, спросил, дома ли вы. Я ответил, что нет. Он спросил, как вас можно найти. Я ответил, что вы на этот счет не оставили мне никакой информации. Тогда он попросил вас зайти сразу же, когда вы вернетесь, независимо от времени суток.

– Спасибо, – сказал я, снова открывая дверь.

– К вашим услугам, – вежливо отозвался компьютер.

Раздраженно я подумал, что эти компьютеры вечно норовят оставить последнее слово за собой.

Для чего же я мог понадобиться полиции? Плохо, если они всерьез заинтересовались моей личностью. При детальном рассмотрении на свет могут выплыть некоторые вещи, способные заинтересовать их еще больше.

И еще то, что полицейский приходил лично… Хороший это знак или наоборот?

Ближе всего в участок было идти по той улице, где жила Марго. В одном из ее окон на втором, этаже все еще горел свет – может, в самом деле читала на ночь. Менигуэн, как я уже успел убедиться, относился к числу тех редких в наше время планет, где никакие технические новинки не смогли искоренить эту древнюю традицию. Пока не смогли, поправился я. А в будущем – кто его знает?

Порывы ночного ветра раскачивали ветви деревьев, то приоткрывая освещенное окно, то опять надежно пряча его в темной массе листьев. Повинуясь внезапному импульсу, я вдруг остановился и прикрыл глаза. Мысли послушно убрались из головы, сознание приобрело необычайную прозрачность. И я увидел.

…Небольшая комната, у одной из стен стоит кровать; окно, глядящее в ночь, возле окна – стол. Вокруг стола прямо на полу разложены книги; бра над кроватью вырисовывает световой круг на потолке; углы погружены в полумрак. На кровати лежит Маргарет, в ее руке книга, но глаза закрыты, а волосы золотом разметались по подушке. Я замечаю, что она обнажена, одеяло укрывает ее лишь до пояса. Грудь мерно вздымается, мышцы лица расслаблены. Спит. Уснула, когда читала.

Машинально я потянулся к лампе. И удивился сам, когда свет в комнате погас…

Я схватился за забор, пытаясь побороть неожиданное головокружение.

Видение растворилось, словно его и не было, но один взгляд на окно заставил меня невольно вздрогнуть: теперь оно было таким же темным, как и весь остальной дом. Это действительно сделал я? Или игра моего воображения совпала с моментом, когда Марго выключила свет?

Но видение было слишком уж реальным… и одновременно необычным. Игра воображения, как правило, строится на каких-то представлениях и ожиданиях, а я увидел совсем не то, что ожидал. И еще. Я понял наконец особенность мысленного зрения: я смотрел во все стороны сразу, так что мне не было нужды вертеть головой, чтобы оглядеться. Разум сопротивлялся такому непривычному для него положению вещей, и потому видение запечатлелось в моей памяти в виде чего-то сумбурного. Так запоминается бессмысленный утренний сон. Точнее, как раз поэтому он кажется бессмысленным…