Дмитрий Колосов - Воин

— Но амазонки должны понимать, что справиться со мной будет куда сложнее, чем с теми худосочными выродками, которые попадают к ним в плен.

— Тебя победят не силой, а колдовством или ядом. Кхар Уба сейчас в опале у Сомрис. Но как только возникнет необходимость расправиться с тобой, она немедленно вернет ему свою милость. А магия этого жреца очень могущественна. Они могут и поступить гораздо проще — подсыпать тебе в вино яд или расстрелять тебя отравленными стрелами.

— Но царица клятвенно обещала, что как только родится ребенок, она вернет меня в Аквилонию.

— И ты поверил? — усмехнулась Опонта. — Даже если бы она действительно этого хотела, во что я не верю, ей помешают Латалия и Горгия. Первая ненавидит тебя, потому что ты воплощаешь все лучшее, что есть в мужчине и она отчетливо чувствует твое превосходство, которое ты и не пытаешься скрыть. Амазонки не прощают этого. Горгия же требует принести тебя в жертву своему багровому богу.

— Что это еще за пожиратель королей? Я впервые слышу о нем.

— Я знаю об этом божестве немногим более твоего. Мне известно лишь, что он обладает огромной силой и может шутя ломать толстые деревья, а кроме того, что в его подчинении находится племя гигантских багровых обезьян, живущее в священной роще. Те, кому случалось находиться неподалеку от рощи Горгии, не раз слышали жуткие крики истязуемых жертв.

— Веселая история, — пробормотал Конан, внезапно вспоминая о гигантском следе, оставленном рядом с разорванным быком. Рука киммерийца невольно потянулась к висевшему за спиной луку. — Чем же я так приглянулся этой симпатичной сестричке?

— Думаю, тем же, чем и мне. Она наконец-то встретила мужчину себе под стать.

— Ну уж нет! Эта красотка совершенно не в моем вкусе. Я попрошу Сомрис передать ей, что всю жизнь предпочитал миниатюрных женщин. Заниматься любовью с монстром — это слишком!

— Не вздумай ничего говорить Сомрис! Она сразу поймет, что ты обо всем знаешь. Это лишь ускорит развязку. — Опонта чуть помедлила. — И третий, кто заинтересован в том, чтобы ты не вернулся в Аквилонию, это Кхар Уба. У колдуна свои планы на твой счет.

— Это усложняет дело, — признался Конан. — Я рассчитывал на его помощь.

— И думать забудь! Ты можешь полагаться лишь на свои силы. И на меня.

Киммериец чуть свесился с коня и нежно обнял скачущую рядом девушку.

— Спасибо, Опонта. Но что может сделать слабая женщина?

— Я не такая уж слабая, как ты думаешь. И я не одна. Среди амазонок есть недовольные, которые считают, что пора положить конец жестокому обращению с мужчинами и вернуться к образу жизни наших предков до переселения на черный континент.

— Разумно! — похвалил Конан. — И много вас?

— Пока нет. Но многие амазонки в душе колеблются. Им тоже надоело насилие, чинимое Сомрис и ее кларинами. Если мы открыто выступим на твоей стороне, они, думаю, поддержат нас.

— Конан во главе бабьего войска! — захохотал киммериец. — Ну, ладно, не обижайся, — торопливо добавил он, видя, что брови Опонты сдвигаются к переносице, — я убедился, амазонки не самые плохие, которых мне пришлось видеть в своей жизни.

Но девушка все же обиделась. Она ехала молча, не обращая внимания на попытки Конана разговорить ее. Лишь у самого края леса она чуть придержала коня и сказала:

— Ты должен знать еще вот о чем. В сокровищнице Сомрис хранятся доспехи Ульмвана, бога войны амазонок. Говорят, нет меча или стрелы, способных поразить человека, одевшего эти доспехи. Там же хранится меч Ульмвана. Сомрис и Горгия обе мечтают владеть этим оружием, но не знают волшебного слова, чтобы заставить пластины доспеха разъединиться, а меч — покинуть выкованные из серебристого металла ножны. Утверждают, что тайну доспехов и меча Ульмван раскроет лишь воину, достойному владеть оружием бога. Кхар Уба не один день бился над разгадкой этой тайны, но его магия оказалась бессильной.

Конан не ответил и тогда девушка посмотрела на него. Огромная фигура короля купалась в лучах заходящего солнца. Блики мягко обнимали стоявшего на взгорье всадника и его вороную лошадь, заключая их в ослепительно яркий ореол. Король молчал, устремив свой взор навстречу солнечным лучам. Его могучие мышцы перекатывались под иссеченной кожей и Опонта поняла, что Конан сейчас далеко — там, где поют неведомые трубы и огромный всадник на черном коне ведет в бой легионы закованных в металл львов. Она поняла это и замолчала, терпеливо ожидая пока взор короля прояснится.