Дмитрий Колосов - Воин

Уже были исчерпаны все резервы. И тогда прозвучала уже ставшая великой фраза:

— Гвардию в огонь!

И гвардия пошла в огонь. Как шла не раз. Но в этот вечер все было иначе. С криками «да здравствует император!» гвардейцы шли навстречу вражеским батареям, навстречу бегущей армии. Они шли навстречу своей смерти. В этот день они уже не могли принести победу, они могли лишь умереть. Умереть, не посрамив своей чести и славы. Но разве этого мало?

«Ворчунам» [182] «Ворчуны» — так Наполеон называл солдат «старой» гвардии. не дано было пробиться через шеренги английских каре, но они упорно шагали вперед, прокладывая себе путь ударами штыков — к тому времени они уже не имели патронов, — а армия бежала, бросив на произвол судьбы своего маленького капрала.

И вот их осталось лишь несколько сотен, быть может, триста или четыреста — седые, покрытые шрамами, с роскошными усами, смыкающимися с пышной черточкой бакенбардов. Здесь были те, кто били мамлюков у пирамид [183] Сражение между войсками Наполеона и мамлюкской армией неподалеку от Каира (1798 г.); Наполеон нанес мамлюкам сокрушительное поражение. , австрийцев под Маренго [184] Битва между французскими под командованием Наполеона и австрийскими войсками (1800 г.); после кровопролитного боя победу одержали французы. , русских под Аустерлицем [185] Битва между русско-австрийской армией под командованием Кутузова и французской под командованием Наполеона (1805 г.); в силу стратегических просчетов русского командования Наполеон одержал блестящую победу. и пруссаков под Иеной [186] Двойное сражение между французскими и прусскими войсками (1806 г.); французы под командованием Наполеона и маршала Даву одержали победу. . Здесь были те, кто помнили Эйлау [187] Сражение между французской и русско-прусской армией (1807 г.); отличалось крайним ожесточением. , Сарагосу [188] Ожесточенный штурм французскими войсками испанского города Сарагоса (1808–1809 гг.) , Бородино, Березину [189] Сражения между русской и французской армиями (1812 г.) и Лейпциг [190] «Битва народов» — генеральное сражение между армией Наполеона и войсками австро-русско-прусской коалиции (1813 г.); имея двукратное преимущество, союзники одержали решительную победу, приведшую к отречению Наполеона. . То были богатыри, сражавшиеся со всеми армиями мира и побеждавшие их. Теперь им предстояло умереть, ибо они не знали, что значит сдаться.

Виктор Гюго, посвятивший битве при Ватерлоо девятнадцать глав в своих «Отверженных», потрясающе описал этот эпизод.

«Когда от всего легиона осталась лишь горсточка, когда знамя этих людей превратилось в лохмотья, когда их ружья, расстрелявшие все пули, превратились в простые палки, когда количество трупов превысило количество оставшихся в живых, тогда победителей объял священный ужас перед полными божественного величия умирающими воинами, и английская артиллерия, словно переводя дух, смолкла. То была как бы отсрочка. Казалось, вокруг сражавшихся теснились призраки, силуэты всадников, черные профили пушек; сквозь колеса и лафеты просвечивало белесоватое небо. Чудовищная голова смерти, которую герои всегда смутно различают сквозь дым сражений, надвигалась на них, глядела им в глаза. В темноте они слышали, как заряжают орудия; зажженные фитили, похожие на глаза тигра в ночи, образовали вокруг их голов кольцо, к пушкам английских батарей приблизились запальники. И тогда английский генерал Кольвиль — по словам одних, а по словам других — Метленд, задержав смертоносный меч, уже занесенный над этими людьми, в волнении крикнул: „Сдавайтесь, храбрецы!“, Камброн ответил: „Merde!“»

ДЕРЬМО!

Таков самый приличный перевод слова, брошенного Камброном торжествующим врагам. И великий писатель прав — быть может и впрямь это слово — «самое прекрасное, которое когда-либо было произнесено французом».

Крик доблести, побеждающей отчаяние. Короткое, смачное, мужское:

— Дерьмо!

Время продажно, оно склонно лакировать прошлое, украшая его красивой фразой, назиданием, благородным жестом. Спустя годы объявились свидетели, утверждавшие, что в то роковое мгновение Камброн выкрикнул вовсе не грязное мужицкое ругательство, а фразу, столь свойственную героическому велеречивому веку, когда русский генерал Багратион приветствовал неприятелей-французов, мерно шагающих под шквалом артиллерийского огня, криками «браво», а Веллингтон рукоплескал атакам кирасиров Делора, грозящих разрезать надвое фронт его армии.