Из пещеры вышел облаченный в белый халат жрец. Волосы его были седы, рот прикрывала белая повязка. В целом жрец походил на помешанный на белом цвете призрак. Увидев, что один из воинов присел у костра, согревая озябшие руки, старик заволновался. Он подбежал к Дорнуму, определив по посеребренной сабле, что это предводитель, и стал быстро бормотать, возмущенно указывая на сидящего у костра разбойника. Дорнум беспомощно повел головой.
— Чего ему надо?
Стреноживая лошадь, Скилл ответил:
— Он просит, чтобы твой человек не осквернял дыханием огонь. Это жрец Ахурамазды.
— Ну об этом я догадался и сам, — протянул киммериец. Он обернулся к сидящему у костра.
— Эй, Борвс! Отойди от огня!
— Почему, атаман?
— Это не нравится старику.
Обозленно сплюнув, воин поднялся. Плевок вызвал еще большее негодование жреца. Яростно жестикулируя, он вновь что-то забормотал.
— Что он хочет на этот раз?
— Он говорит, что это великий грех — осквернять слюной землю.
— У, дэв его побери! — Дорнум с уважением посмотрел на скифа. — И откуда ты только знаешь этот язык?
Скилл к тому времени стреножил коня и разминал затекшие ноги. Массируя голени, он сказал:
— Это язык арахозов. Мне как-то довелось провести в их краях почти три луны. Стрела пробила мне бедро. Валяясь в постели я волей-неволей прислушивался к бормотанию хозяев.
— Тогда поговори с ним. Спроси, знает ли он, где замок Аримана и какого дэва он здесь делает.
Пока киммерийцы отводили коней на ближайшую полянку, скиф быстро перемолвился с жрецом. Узнав все, что нужно, он подошел к Дорнуму.
— Он отшельник. Не знаю как, но Ариман терпит его присутствие здесь. Этот божий одуванчик возносит свои молитвы Ахурамазде, тщательно следя, чтобы ненароком не осквернить огонь или воду своим дыханием. Жрец уверяет, что владения Аримана начинаются сразу за Кривым ущельем, а до замка еще день пути.
— У него найдется чем перекусить?
— Да, он предлагает накормить нас ячменной кашей.
Дорнум недовольно скривился.
— А куда же подевался ягненок, которого видел Ирась?
— Ягненок будет принесен в жертву Ахурамазде.
Киммериец, как и все его соплеменники бывший очень неравнодушным к мясу, возмутился.
— Какой, однако, обжора этот Ахурамазда!
— Не говори так о боге! — приняв шутливо-испуганный вид, воскликнул скиф.
Дорнум пренебрежительно махнул рукой. Затем он немного подумал и сказал:
— Ну каша так каша. Не подыхать же с голоду! Когда она будет готова?
— Как только мы принесем дрова и воду, — ответил Скилл и рассмеялся, слушая яростные ругательства Дорнума.
Дрова и воду принести, однако, пришлось. Вскоре на краю поляны, где паслись лошади, запылал яркий костерок, а немного спустя кочевники ели недоваренную и несоленую кашу.
— Что ж вы хотите, пища отшельника, — ответил жрец Скиллу, когда тот перевел ему стенания киммерийцев. Сам он не притронулся к пище и так и не открыл своего лица.
Погасив костер, ворчащие киммерийцы седлали лошадей. Вскоре отряд продолжил путь. Конские копыта расшвыривали осколки мягкого песчаника. Скилл ехал молча, размышляя. Внезапно он спросил у Дорнума:
— Ты никогда не видел мага Заратустру?
— Нет, — ответил киммериец и вопросительно посмотрел на Скилла.
— Заратустра однажды помог мне. Этот жрец чем-то неуловимо напоминает его.
Интуиция не подвела Скилла.
Как только всадники скрылись за ближайшим холмом, жрец извлек из дальнего угла пещеры огромное металлическое зеркало. Поймав солнце, он направил «зайчика» на противоположную гору. Вскоре откуда блеснул ответный огонек. Удовлетворенно улыбнувшись, жрец вернул зеркало на прежнее место. Затем он заколол барашка, разделал его и сложил мясо в котелок, который поставил прямо на огонь жертвенника. Упала на землю небрежно сброшенная повязка, до этого закрывавшая рот. Если бы Скилл увидел лицо жреца в этот момент, он ни на мгновение бы не усомнился. У костра сидел великий маг Заратустра. Его ноздри жадно обоняли запах вареного мяса.
Но Скилл был уже далеко. Отряд киммерийцев углубился в Кривое ущелье, за которым по словам лже-жреца начинались владения Аримана. Они проехали примерно с полмили, когда скакавший впереди кочевник предостерегающе поднял вверх руку. И в то же мгновение на него обрушилась огромная глыба. Раздался грохот, с отвесных стен полетели камни. Огромная лавина перегородила дорогу впереди, другая отрезала путь к отступлению. Перепуганные лошади бешено метались по крохотному пятачку полузаваленного каньона, сбрасывая с себя всадников.
Читать дальше