Дмитрий Колосов - Воин

— Пусть! — провозгласила Афродита. Она с легкой лукавинкой посмотрела на мальчугана. — Я обязана тебе. Что хочешь за свою помощь?

— Мамашка, разве настоящий мужчина может требовать от женщины плату? Разве что любовь… — Эрот притворно вздохнул. — Но с нею у нас, увы, пока ничего не выходит. Потому просто поцелуй меня в щечку.

Афо немедленно исполнила эту просьбу, окутав мальчугана ароматами благовоний и женского тела. Тот сладко, словно кот, зажмурился.

— Какая женщина! Мамашка, я пожалуй попрошу придворного мазилу написать мой портрет с тобою на руках.

— Это будет занятно! — Афродита потрепала мальчугана по вьющимся волосам.

— Ну ладно, мне пора. Хотя… — озорник умолк, прислушиваясь. — Похоже я слышу цоканье козлиных копыт. Твой влюбленный козлик спешит на рандеву? — Эрот вопросительно посмотрел на богиню, та увела взгляд в сторону.

— Я не назначала ему. Он каждый день приходит ко мне и приносит цветы.

— Какая чистая неразделенная любовь! — с циничной усмешкой заметил Эрот. — Тогда я задержусь. Присмотрю за его поведением. Если ты, конечно, не возражаешь.

Афродита пожала плечами, словно говоря: какие здесь могут быть тайны?

— Оставайся.

Эрот поспешил устроиться в одном из золотопарчовых дифров [147] Дифр — низкий табурет без спинки. , сделанных невольниками Аримана. Едва он успел проделать это, как вошел Пан. Скорчив уморительную физиономию, он поклонился богине любви и только после этого заметил Эрота. Пан кивнул и ему, Эрот вместо приветствия высунул язык.

Как и говорила Афо, лесной бог принес цветы — огромный букет великолепных фиалок, источающих нежный запах, волной прокатившийся по комнате. Афродита сладко вдохнула и зажмурилась. Пан радостно заулыбался. Он разместил цветы в золотой вазе и, сделав пару шагов назад, полюбовался на творение своих рук. Равнодушный к жучкам, червячкам, тычинкам и листочкам Эрот заметил:

— Дурно воняющий веник.

Пан одарил его злым взглядом, а Афродита укоризненно покачала головой в адрес злоязыкого мальчугана и предложила гостю присаживаться.

— Выпей чашу вина.

Если быть откровенным, Пан не любил сладкое кипрское вино, но его предложила сама Афо. Потому он немедленно согласился и уселся на дифр подальше от Эрота.

Богиня легкой рукой взяла со столика серебряный килик. Пурпурная влага облизала кованные стенки, закрутилась крохотным стремительным водоворотом. Наполнив чашу до краев, Афродита подала ее Пану. Тот отпил глоток и с обожанием посмотрел на красавицу, отчего она сделалась еще краше. Что уж там таить, Афо нравились эти страстные взгляды уродца. В них не было похоти, таившейся в глазах прочих поклонников, а лишь обожание, нежность и непонятная ей грусть. Богиня отдыхала, когда на нее смотрели такими глазами. И потому она привечала Пана, позволяя ему ежедневно посещать ее, не спрашивая на то разрешения. Пан был в ее покоях «своим человеком».

— Как твои дела. Пан? — спросила она, с доброй улыбкой глядя на уродливо-занятную физиономию. Лесной бог слегка смутился.

— Как всегда хорошо.

— Ты помирился с Громовержцем?

— Да, он простил меня. Я ему нужен.

— Зачем?

— Поговаривают, что грядут перемены и он торопится укрепить свою власть, а потому примиряется со всеми обиженными.

— Грядут перемены, — как эхо откликнулась Афо.

— Кстати, наш общий знакомый передает тебе привет.

Афродита улыбнулась.

— Леонид? Я была с ним ночью.

Пан бросил быстрый взгляд на Эрота, словно сомневаясь, стоит ли быть откровенным в его присутствии, но мальчуган, казалось, был полностью поглощен тем, что рассматривал причудливые золотые фигурки, подаренные Вишну.

— Я видел его только что. Мы встретились с ним в твоем храме в Спарте.

— И о чем вы говорили?

— Конечно, о тебе. Он просил передать, что соскучился по тебе и что любит тебя.

Лицо Афо озарилось радостным светом.

— Я тоже уже соскучилась по нему. Как он?

— Как всегда полон сил и отваги!

— О, Пан, — прошептала Афродита, — если б ты знал, как я люблю его!

— Ха, какие нежности! — внезапно воскликнул Эрот, отрываясь от созерцания драгоценных безделушек. Маленькие зубки мальчугана были злобно оскалены. — Я так люблю его, он так любит меня! Мне надоели ваши слюнявые разговоры! Я пойду. — Эрот поднялся, презрительно глядя на Пана. — Эй, мамашка, смотри не целуйся с этим рогоносцем!

— Как ты можешь говорить подобное! — воскликнула Афродита.

— А что я такого сказал? Ты слабая женщина, а от этого козла за версту несет похотью. Да он совокупился бы даже с деревом, если бы оно согласилось дать такому уроду!