Дмитрий Колосов - Воин

Тидея с шкурой львиной на щите,

И волоса на ней вздымались грозно;

Десница же Тидеева несла

В светильнике губительное пламя,

Как нес его когда-то Прометей.

Он был небольшого роста и не велик телом. Его руки не поражали обилием мышц или силой удара. Но пред натиском этого воина не могли устоять самые могучие мужи, статью подобные сыновьям Алоэя [91] Сыновья Алоэя — От и Эфиальт. Обладавшие огромной силой, они пытались взобраться на небо, взгромоздив на Олимп горы Пелион и Оссу. . Все знали, что он в одиночку расправился с пятьюдесятью богатырями, спрятавшимися в засаде, чтобы погубить его. Сорок девять пали, сраженные насмерть, и лишь Меонт, забрызганный с ног до головы кровью собратьев, вернулся, безумно твердя его имя:

— Тидей!

И ведь все эти витязи были сильнее его, многие лучше владели копьем и мечом, но не один из них не был столь яростен.

Ярость!

Безумная ярость рождалась в сердце этолийца Тидея, когда он вступал в битву. Ярость наливала его мышцы сталью и уподобляла движения стремительной молнии. Губительное пламя загоралось в глазах героя, заставляя недругов отпрянуть назад. С оскаленным в крике ртом Тидей нападал на своих врагов, вселяя в их души страх. В эти мгновения он забывал обо всем: о жизни, о солнце, даже о смерти. Он помнил лишь, что перед ним враг, которого нужно повергнуть. Не будь у него копья, он атаковал бы противника с мечом и щитом, лиши его меднокрепкой защиты, он бросился бы вперед с одним клинком, сломайся меч, он рвал бы тело врага руками и зубами.

Если бы фортуна назначила ему родиться позднее, его бы назвали берсеркиром [92] Берсеркир — викинг, сражавшийся в состоянии яростного исступления. . Эллада же не знала подобного слова. Но она знавала подобных воинов, что бросались в кровавую схватку с непокрытой головой и выступившей на губах пеной.

Звон бронзы и пение стрел, грохот рушащихся стен и крики умирающих — лишь это они считали жизнью; все остальное было жалким существованием, недостойным героя. Жить означало воевать. Воевать означало жить. Прекратить их вечную битву могла лишь смерть, но не старость, ибо герои не доживают до старости.

Они спешили познать яростную любовь битвы, ведь в Тартаре нет места кровавым ристалищам и потому насладиться ими нужно в жизни.

Они менее всего думали о затаившейся рядом смерти и потому судьба бывала нередко благосклонна к ним — они умирали последними.

Тидей хотел этой войны. Война должна была принести славу, добычу и наслаждение кровавой сечи. Война могла принести смерть, но истинный воин и в смерти находит наслаждение. Такова была нехитрая философия Тидея, лишь в обол [93] Самая мелкая греческая монета, равная 1/16 драхмы. оценивавшего чужую жизнь и ни во что — собственную. Именно потому любила Тидея грозная богиня Афина, столь же неистовая в бранном деле. Незримая под шлемом Аида [94] Шлем Аида обладал способностью делать человека невидимым. , она опускалась на сочные беотийские луга и наслаждалась лицезрением яростных поединков, в которых Тидей проверял храбрость своих врагов. Быть может Афина была даже чуточку влюблена в свирепого этолийца. Но лишь чуточку, так как рок обрек ее вечно оставаться девой.

Не в силах скрыть восхищения от яростной одержимости своего любимца, Афина порой снимала волшебный шлем и представала перед героем. Ей нравилось, что Тидей не бледнеет от страха при виде грозной богини, а беседует с нею как равный, не забывая при том о почтительности. Они с увлечением говорили о битвах и на лице Тидея появлялась жестокая усмешка. В эти мгновения он становился похож на кровожадного Ареса, в чьих глазах горело то же губительное пламя. Но Афина старалась не обращать на это внимания, убеждая себя, что жестоко бога волнует проливаемая кровь, а Тидея влекут звон оружия и рокот боевых труб.

Трубы глухо ревели и в тот день, когда семеро вождей выстраивали своих воинов у стен семивратных Фив. Эта война нужна была бежавшему в Аргос Фиванцу Полинику, но затеял ее Тидей. Именно его пламенные речи зажгли сердца вождей, именно он сумел убедить присоединиться к войску могущественного Амфиарая.

Амфиарай…

В этом аргосском герое воплотились мужество и богоравная мудрость. Воины верили ему как никому другому. Лишь от его согласия зависело двинутся ли союзные дружины войной на Фивы.

Амфиарай долго отказывался участвовать в этом походе. Зевс даровал ему способность видеть будущее и он знал, что смерть ожидает безумцев, которые осмелятся подступить к стенам любимых богами Фив.