Дмитрий Колосов - Остров

— Вы говорите, — перебил альзила Русий, — что вы за гармонию и разум. Как же соотнести ваши слова с зверским уничтожением наших городов, истреблением пленных, расстрелами и казнями? О каком разуме здесь может идти речь?! Какая гармония оправдывает эти преступления?!

— Ваш гнев несколько странен, — мгновенно откликнулся альзил. — Вы прекрасно отдаете себе отчет, что наша жестокость-мера вынужденная и временная. Эта мера-дело рук военных, это средство устрашить и парализовать противника. Да и стоит ли оправдываться нам, когда вы на своей планете не переставали казнить людей за их убеждения, за их неверие в ваши идеи.

— Это ложь! Мы не убивали людей!

— А остров Пирим? Русий чуть замешкался.

— Это события многовековой давности. И потом, это гуманное средство для освобождения общества от инородной гнили. Уничтожив немногих, мы подарили жизнь миллионам!

— Подарили жизнь! Какое великодушие! — саркастически захохотал Гримн. — Гуманное средство! Великолепно! Убийство человека вы объявляете гуманным средством. А кроме того, гниль, о которой вы говорили, не инородная, а ваша, кровная! Итак, что мы имеем. Первое, убийства по политическим мотивам. Второе, более страшное, уничтожение умственных способностей индивида.

— Вы пытаетесь поставить нам в вину руконаложные машины?

— Именно!

— По-вашему, было бы гуманнее разложить этих людей?

— Гуманнее бы было вообще не причинять им никакого вреда, но если уж речь идет непременно о наказании, то, по большому счету-лучше убить.

— В ваших словах нет логики! Эти машины как раз и есть гуманное средство, так как вместо разложения индивида они перевоспитывают его и возвращают обществу. Эти машины перевоспитали и вернули к нормальной жизни тысячи атлантов.

— Вы когда-нибудь видели этих «перевоспитанных» и «вернутых»?

— Да…

— Вижу, вы не верите самому себе. Я сейчас покажу вам такого фрукта. Легионеры приняли его за опасного фанатика и притащили сюда. Однако я взглянул на шрамы на его голове и понял, что передо мной жертва вашего воспитания. Полюбуйтесь! — Гримн нажал кнопку, и охранники втащили орущего, бешено сопротивляющегося человека.

— Долой альзилов! Смерть собакам! Да здравствует Верховный Комитет! — Глаза атланта были ненормально пусты. Он попытался сбросить охранников со своих плеч, а когда это не удалось, начал орать ультрапатриотическую песню.

С саркастической усмешкой дослушав вопли до конца, Гримн приказал солдатам заткнуть фанатику рот.

— Ну что, Русий, не хотите ли еще побеседовать с этим возвращенным, крайне ценным членом общества?

Русий, стиснув зубы, молчал. Увиденное нанесло сильный удар по его убежденности. Гримн махнул рукой, и охранники утащили брыкающегося атланта.

— Вы специально подобрали этого идиота? — стараясь говорить язвительно, спросил Русий.

— Нет. Поверьте мне. Это типичный руконаложенный. После того, как у них стирают часть мозга, они теряют способность к самостоятельному мышлению, и ваши врачи вкладывают в их мозг любые идеи. Словно записывают на пластинку! Удивляюсь, как это ваш Комитет не переделал в идиотов всю планету! Как мне кажется, в вопросе о жестокости мы сыграли вничью. Теперь мне бы хотелось выяснить ваше мнение по вопросу, являющемуся камнем преткновения наших цивилизаций. Я имею в виду тезис коммунитарного коллективизма. Ваша коммунитарная идея утверждает о неразрывности счастья и коллектива. Человек может быть счастлив только в обществе. Только коммунитарное общество движет к разуму и счастью. Индивидуализм-гибель общества… Так, кажется, утверждает ваш Сальвазий?

— В общих чертах — да.

Русий собрался с мыслями и приготовился к борьбе.

— Ну что ж, попробуем поспорить? Итак, тезис первый: индивидуализм — абсолютное зло. Ваш ход!

— Начнем с того, что я считаю: абсолютного зла не существует. Любое зло конкретно и вполне определенно, а поэтому, — относительно. Из этого следует, что «абсолютное зло» — порождение вашей фантазии.

— Вот как! А как же ваша догма об абсолютном добре, которое вы называете всеобщим счастьем?

— Вы искажаете идею Высшего Разума!