Сергей Куприянов - Галоп

Три группы неуклонно сближались. По расчетам, к месту засады дикари должны были выйти менее чем через двадцать минут. Если только они не сменят направления движения. Если они последовательны в своих привычках, то они должны, не выходя из леса, повернуть на тридцать градусов, чтобы обогнуть относительно открытое пространство. Если нет – пойдут прямо, через кустарник. И в одном, и в другом случае засада останется у них либо справа, либо за спиной. Следовало не дать им вернуться под защиту деревьев, где контроль за ними возможен лишь при помощи датчиков.

С минуты на минуту конная группа должна занять позицию на опушке с таким расчетом, чтобы напасть на удирающих дикарей сбоку, когда те окажутся на открытом пространстве.

Некоторое напряжение возникло, когда дикари остановились буквально в трехстах с небольшим метрах от засады. Причем один из датчиков оказался от них так близко, что крупным планом показывал только зад одного из дикарей, крупно перечеркнутый тесаком в расшитых кожаных ножнах. Зато другой датчик позволил увидеть, что дикари просто стоят и даже не разговаривают. Прислушиваются? Аппаратура не передавала звуков, так что существовала вероятность, что засада себя обнаружила, хотя каждый там знал, что неприятель уже в непосредственной близости. К тому же отслеживаемые сигналы, поступающие с их коммуникаторов, не показывали превышения уровня звукового фона. Следовательно, причина остановки в другом.

Полковник, напряженно всматривающийся в экран, вспомнил, как однажды он, еще будучи лейтенантом, вышел в один из первых своих рейдов, к счастью, учебных, проходившем в Саянах по соглашению с русскими. Вспоминать о том рейде Ларуссу никогда не доставляло удовольствия, потому что их группу вычислили менее чем через двое суток. Дальнейшие подробности значения не имеют, суть в другом. Как позже выяснилось, причиной их провала стал модный в то время дезодорант с абрикосовым запахом, которым двадцатидвухлетний Ларусс, признаться, здорово злоупотреблял. Вот этот-то запах, совершенно чуждый Сибири, и стал причиной провала хорошо подготовленного, как казалось, рейда. Просто один из членов противостоящей группы условного противника почти случайно услышал этот запах в то время, когда Ларусс и его товарищи очень надежно замаскировались. Дальнейшее стало лишь делом техники.

Так, может, дикари как раз учуяли что-то? Конечно, никаких дезодорантов, духов, обувного крема и прочего в данном случае нет и быть не может – уж за этим-то полковник проследил, но есть ведь и другие запахи, чуждые среде. К примеру, оружейная смазка. Пусть на внеземных направлениях она максимально очищена и обеззвучена, если это слово применимо к запахам, но абсолютной гарантии никто не даст.

Еще двенадцать лет назад в министерстве шли дебаты по поводу того, чтобы стандартные датчики были бы оснащены рецепторами, принимающими запахи. И, соответственно, приемные станции. Ларусс попытался принять участие в пробивании этого дела. Но по скрытым от посторонних глаз и ушей причинам тот проект завернули. Ссылаясь, как всегда, на недостаток средств.

Некоторое время штаб пребывал в напряженном ожидании. Что произошло и что дальше? Полковник уже готов был отдать приказ об атаке – в принципе, дистанция позволяла, хотя и на пределе, – но дикари вдруг, ни с того ни с сего, продолжили движение, при этом отклонившись от прежнего направления градусов на десять. Причина остановки так и осталась непонятной, и о ней вскоре все забыли.

По первоначальному плану предполагалось, если получится, взять в плен одного-двух дикарей, но теперь, когда они сменили направление, засада оказывалась несколько в стороне, что, в сущности, принципиально не меняло подготовленного тактического рисунка. Сейчас было не то положение, чтобы менять место засады. Существовала реальная опасность спугнуть противника раньше времени. За засадой осталась ее главная задача – выполнять роль загонщиков, что должны были поддержать вертолеты, создав плотный огневой шквал, как назвал его полковник, огненный веник.

Даже теперь каждый шаг дикарей находился под контролем, что лишний раз подтвердило правильность предусмотрительности Кинга, что Берг не преминул с сожалением отметить. Опять же про себя.

Для полноценного нападения из засады требуется, чтобы противник находился не больше чем в нескольких метрах, а еще лучше – подошел бы вплотную. Тогда нападение оказывается наиболее эффективным и дает наилучший результат, как в смысле уничтожения живой силы, так и при захвате пленных. Здесь же получалось, что дикари проходят мимо засады не менее чем в двадцати – двадцати пяти метрах, что в условиях лесистой местности весьма много. Но при наличии подстраховки этого было достаточно, тем более что перед нападающими не стояло задачи захватить или уничтожить всю группу. Наоборот, наибольший эффект достигался именно тогда, когда по меньшей мере две особи вырвутся из капкана и впоследствии донесут весть о нападении до своих сородичей. Цели кого-то убивать не ставилось, но, при определенных обстоятельствах, допускалось. В какой-то мере Кинг даже желал этого, полагая, что в очередной раз пролитая кровь произведет на дикарей должной впечатление и породит ответную реакцию. Учить, так учить, по-взрослому, без дураков. Политика игры в поддавки ни к чему, как видно, не приводила.