Евгений Прошкин - Загон

– А я думала, там Бибирево.

– Сначала Бибирево, потом Бибирево-2, Бибирево-6 и так далее. А потом будет Гамбург.

– Как-нибудь слетаю. Ты мне его покажешь?

– Гамбург?..

– Ну не Бибирево же! – рассмеялась Гертруда, и Андрей рассмеялся вместе с ней. – Ой, а где твой Вадик? И этот… Илья, да?

– И Лена исчезла, – спохватился Андрей.

– Ленка-то не пропадет. Домой, наверное, поехала. Хорошо, если Вадик с Ильей. Илья ведь Москву знает, да? Или с Ленкой… Она на него запала. Но это по секрету!

– Договорились.

– А Илья этот… ты уж извини, но он какой-то… Дед у меня про таких говорит: «продуманные». Продуманный твой Илья, вот что.

– Тебе обязательно оценивать каждого человека? – спросил Андрей.

– Я работаю с людьми, и должна уметь в них разбираться.

– С людьми?.. Это кем?

– Как-нибудь расскажу… А ты кем работаешь?

– Ты же должна уметь. Разбираться.

– Та-ак, – задумалась она. – То, что ты наставник, это неспроста, с черами ты не для карьеры возишься.

– Гертруда, не надо…

– А, извиняюсь. Граждане «дважды два». Возиться – это твое призвание. Ну, тут много вариантов: учитель, педиатр… нет, ты не с детьми нянчишься. С животными! – осенило ее. – Точно! Ты обожаешь животных. Испытательная лаборатория? Или нет, мучить ты их не станешь. Что-нибудь вроде зоопарка. Да?

– Да. Что-то вроде, – подтвердил Андрей. Разговор сразу перестал ему нравиться.

– Молодые люди, – сказали у него под ухом, – пустите нас, пожалуйста.

Народу на площадке набилось столько, что тесно было везде – и у окон, и в самом центре. Андрей шел за Гертрудой, держа ее за руку и каждую секунду натыкаясь пахом на ее ягодицы – и гадая, доберется ли он до лифта, не замарав брюки, и проклиная лифты за то, что они расположены так близко.

У самой кабины Гертруда развернулась к Андрею лицом и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Салюта ждать не станем, – сказала она. Андрей машинально кивнул, хотя и не понял.

– Ребят бы найти, – пробормотал он, проклиная себя за робость.

– Ребята никуда не денутся. Вадик, сто процентов, с Ленкой поехал, а Илья местный, не заблудится. Ты где живешь?

– Да где-то… – замялся Андрей. – У Ильи мы живем. В гостях.

– Значит, ко мне.

– К тебе, – глупо повторил он.

Дом Гертруды – такой же небольшой, асимметричный, раскрашенный в салатные кубики – стоял неподалеку. Андрей про себя удивился, какого черта она тащилась в автобусе через весь город, но решив, что девушки ехали от рыжей Лены, успокоился. Думать хотелось о другом, например, о том, что под курткой У Гертруды наверняка ничего нет, – конец мая, на улице теплынь. Но если там что-то и есть, то скоро, очень скоро не будет.

Кроме ее куртки, Андрея слегка беспокоило его собственное белье – он не был уверен, что надел носки без дырок. Парадных носков, в отличие от брюк, он не имел.

Однако по-настоящему Андрея волновало другое: вечером, в крайнем случае утром, ему придется уходить. Завтра на работу, к Барсику. Три крепа за смену, нормально. Что на них можно купить? Пакетик воздушной кукурузы, притом маленький пакетик. Большой стоит четыре…

То, что Андрей принял за квартиру Гертруды, оказалось прихожей. Пройдя дальше, он поцокал языком, но и это была еще не квартира, а лишь преддверие под названием «холл».

Гертруда что-то где-то нажала, и боковая стена отползла в сторону, открыв свободный отсек, никак не меньше площадки на башне.

Она зашла в комнату, пнула ногой валявшуюся на полу подушку и, заведя руку за пояс, чем-то там тихонько щелкнула. Из-под юбки выпала белая полоска, с одной стороны шелковая, с другой – бархатная.

«Во дают! – подумал Андрей. – У них уже и трусы сами снимаются».

– У нас в Гамбурге таких не носят, – сказал он, дергая на штанах заевшую «молнию».

***

– Вы уже знаете? – спросил Иван Петрович.

– Знаю, – сказал профессор. – Проходите. Вы ведь пришли не для того, чтоб меня известить? Поверили, наконец?

– Я еще раньше поверил. Не полностью, но… Но он сам. Я выставил охрану, а Эйнштейн… Не вязать же ему руки!

– Гриша давно их ждал. Вот нервы не выдержали. Вы представляете, что это такое – ждать? Ждать каждый день… Да заходите же!

Белкин старательно вытер ноги и, посмотревшись в зеркало, прошел в комнату. Никита Николаевич молча указал ему на кресло и скрылся на кухне.

– И давно он их ждал? – спросил Белкин, неторопливо осматривая мебель. – То есть ее. «Неотложку».

– Около месяца, – отозвался через стену профессор. – Вы не голодны?