У Гордон - Нобелевские лауреаты

— Рад познакомиться с вами, доктор Фэрли, — сказал доктор Харт. Доктор Коул даже не шевельнулся.

— Сэм, — сказал он Халбету, — а этот молодой человек из наших?

Я подумал, что он хочет узнать, состою ли я у них в штате, но ответ Халбета показал, что смысл вопроса был иным.

— Его можно не опасаться.

— Благодарение Господу! — сказал Коул, — Сегодня я что-то не гожусь для очередного представления. А, кроме того, я их выпустил на прогулку. — Он протянул кусок хлеба жирнющему псу. Доктор Харт снова уселся в кресло. Халбет и я выбрали стулья поближе к огню.

— Как вам понравилось вчерашнее действо? Начало просто тягомотина, но зато какой конец! А эта чушь из «Математических основ неорганической жизни?» — Ступни доктора Коула покрывал прибой лабораторных животных. Мыши громоздились, образуя целые холмы, рассыпавшиеся, когда их начинали обнюхивать собаки, кролики шлялись взад и вперед, натыкаясь на сородичей, на стулья и на собак. Ни писка, ни лая не было.

Одна из собак вдруг раскорячилась и подняла хвост. Доктор Харт схватил стеклянную пепельницу и поймал в нее помет. Реакция его была точной, как у вратаря. Однако по исказившемуся лицу я понял, что резкое движение причинило ему сильную боль. И все же он явно гордился своей реакцией. На место пепельницу Харт поставил с картинной небрежностью.

— Доктор Харт, я давно не видел вас в такой отличной форме, — сказал Халбет. — Но разрешите мне рассказать нечто забавное. Ваши действия доставили мне небольшое огорчение. Эти космические ребята теперь хотят навязать нам исследование на базе вашей «Неорганической жизни».

— Видишь, Коул! Я же тебя предупреждал! Предупреждал! — Доктор Харт наклонился вперед и резко ткнул своей тростью трость Коула. Животные удивились. Две мышиные пирамиды рухнули. Доктор Коул в ответ тоже потыкал своей тростью.

— Твои шуточки, Коул, все же навлекли на нас неприятности. Вы, сэр, потеряли чувство достоинства! Мы же как-никак нобелевские лауреаты! — И Харт вернул толчок с процентами.

— Твой недостаток, Харт, в том, что нет в тебе артистизма ни на грош.

— Дешевка! — Воскликнул Харт и нанес трости Коула еще более резкий удар. — Дешевка! Оба мы — просто дешевки! — тычки стали чаще и сильнее, хотя обе трости не отрывались от пола. Работали только наконечники. Я посмотрел, как реагирует Халбет. На его лице блуждала прежняя печальная улыбка, но он был спокоен. Я уселся поудобнее.

— А ты-то что можешь предложить? — проговорил Коул, тяжело вздохнув. — Слушай, Харт. Мне семьдесят шесть, тебе — шестьдесят девять. — Тычки прекратились. — Чем ты недоволен? Выкладывай.

Доктор Харт не глядя указал тростью на цветную жидкость, булькавшую в больших стеклянных трубках.

— Вот эта подделка, — сказал он.

— Неужели она тебе не нравится?

— Фальшивка! Только и пользы от нее, что булькает. Проклятая фальшивка! — Доктор Харт уже кричал. — И эта живность! Домашний зоопарк! Ни одна скотина здесь не служит науке!

— Ладно, — сказал Коул, — а тебе известен адрес какого-нибудь дома призрения для престарелых нобелевских лауреатов?

— Глупая шутка, доктор Коул! Глупая шутка! Неужели же у вас не осталось и крошечки такта?! — Он стукнул наконечником трости по палке Коула. — Неужели не осталось ни капельки собственного достоинства?!

Крак! Крак! Крак! — стучали палки. Теперь они уже мелькали в воздухе. Трах! Трах! Старики тяжело пыхтели. Наконец доктор Коул опустил оружие и закрыл глаза. Оба с трудом переводили дыхание. Лицо Коула с закрытыми глазами обратилось к Харту.

— Слишком уж они разжирели, — сказал он, подсовывая трость под мышиную пирамиду. — Слишком уж жирны для служения науке. — Он швырнул в них огрызком хлеба. — Когда следующее представление, Халбет?

— Господи! — простонал Харт.

— Извини, Харт, — сказал тихо Коул, и кончик его трости нежно, как бы целуя, прикоснулся к трости Харта.

— Представитель Совета вылетает сюда на следующей неделе, — ответил Халбет.

— Чем бы нам его сразить? — спросил задумчиво Коул. Вонью? — Харт покачал головой. — Пожалуй ты прав, надо что-нибудь похлеще. Раскинем-ка мозгами. Давай, давай, Харт. Что бы ему подсунуть?

Харт качал головой. Открыл рот и беззвучно закрыл его.

— А как насчет той статьи, которую отвергли эти олухи правительственные эксперты? Как ее там… «Арифметика клаустрофобии у животных»? Знаешь, что мы приготовим для представителя? Ух, это его прямо оглушит! Всю живность разгоним по клеткам, а на них повесим занавески. Темнотища! А когда мы отдернем занавески, животные, само собой, рванутся наружу. После этого я прочту несколько абзацев из «Арифметики клаустрофобии»! Как это будет согласовываться с твоим достоинством, Харт?