Павел Шумил - Долг перед видом

— Что он делает?

— Наблюдает за киберами. Получил свой заказ… Царапает что-то на стенке. Сейчас увеличение дам… Читаю: «Здесь… разбилось… сердце, истомленное долгим заключением». Перешел к другой стенке. Опять царапает. «Здесь зачах от горя злополучный узник, забытый светом и друзьями».

— Бедненький! — ужаснулась Беруна. — Его друзья бросили, да?

— Не спеши с выводами, — улыбнулся дракон. — Он к третьей стенке перешел… Плохо видно… «Здесь прекратилось биение одинокого сердца, и нашел вечное успокоение дух узника, измученного тридцатилетним одиночным заключением». — Дракон пришел в радостное возбуждение.

— Какие 30 лет? — обиделся Болан. — Базе меньше трех витков.

— Помнят! Помнят, курилки! — ликовал дракон. — Это…

— Молчи! Сама отгадаю, — воскликнула Анна. — Опять бессмертная классика?

— Точно! Из книги, которая никогда не была написана в этом континууме. Вот увидите — он назовет цветок «Пиччиола» и будет поливать его слезами!

Анна подозрительно посмотрела на Командора.

— И когда ты только повзрослеешь?

— Честное слово, это не я написал, — ответил тот.

Болан так ничего и не понял.

— Сестренки, готовьтесь. Ваш выход. Сплетни, как известно, распространяются со скоростью звука. Вы уже услышали, что гость ехал к вам. Вы рады. И будьте естесственны. Он журналист, фальш сразу заметит. Будьте самими собой.

— Спасибо! — возмущенно фыркнула Мириван, и обе вышли.

— Болан, приготовься.

— Готов, — вздохнул Болан. Спектакль для одного зрителя ему не нравился. Но переубедить драконов он не смог.

Командор достал из кармашка на поясе старинные золотые часы, откинул крышку.

— Идут по главному коридору, свернули, приближаются к двери. Открывают!

Девушки из команды Болана дружно повернулись к экрану. Дверь открылась и сестренки вошли в медсектор. Боланоиды издали дружный вздох изумления. И лишь Кора улыбнулась и потрепала мужа за ухо.

— Фокусник! Будь серьезней.

Дракон тут же стал серьезен и официален.

— Болан, ваш выход. — И подмигнул Коре.

Мириван и Мириту с радостно-виноватыми лицами ворвались в медсектор.

— Николя! Ты из-за нас тут застрял… Ты?! А где Николя?

Улыбки сползли с лиц. И вообще, выражение лиц девушек Олаву не понравилось.

— Мне очень жаль, но я здесь один, — широко улыбнулся он.

— Как ты попал сюда, сучий хвост? Ты нас выслеживал?

— Конечно, выслеживал! И в баре к нам подсел! Он же желтая пресса. Ему сенсацию подавай. Интимную жизнь дракончиков.

— Девушки, милые, это вы ко мне подсели. И я здесь вовсе не из-за дракончиков. Вы обещали рассказать о компьютере Терпеливых.

Сестренки растерянно переглянулись.

— Мири, ты ему что-нибудь обещала?

— Кажется, нет. Да какая разница? Нам теперь от Командора влетит.

Олав сумел бы замолить грехи и поладить с девушками, но в этот момент в медсектор вошел ящер. Девушки смущенно притихли.

— Вы и есть тот самый Николя? Наслышан… — начал ящер, но Мириту перебила.

— Бол, это не он. Это тот журналист, который к Тае приставал. Он теперь сюда пролез. Мири спиртом напоил и код подсмотрел, ублюдок!

— Девочки, он наш гость.

— Какой он гость?! Он журналист! Проныра, желтая пресса! Знаешь, какая у него кличка? Два нуля! Сортир несчастный! Отхожее место. Он и тебе будет контракт под нос совать, сволочь толстопузая!

— Тихо! Два наряда вне очереди. На кухню. Картошку чистить.

— За что, Бол?

— За длинный язык. За оскорбление личности.

Мириван бросила на Олава яростный взгляд и зашипела змеей.

— Простите их, пожалуйста, — вступился за девушек Олав. — Я действительно виноват перед ними. И я на самом деле журналист. Может, не надо их наказывать?

Обе девушки с надеждой посмотрели на ящера.

— Ну, если за вас человек просит… — ящер пожал плечами, развернулся и вышел.

— Спасибо, — обернулась к Олаву Мириван. — Но ты все равно сволочь.

— Доброе утро, септический. Пора на ложе пыток.

Олав сладко потянулся и перелег на кушетку у стенки, Прямо над кушеткой в кристаллит были вделаны резиновые перчатки. Беруна всунула в перчатки передние лапы, похлопала больного по мягкому месту. — Расслабься, — и сделала два укола. После чего взяла кровь из пальца. Олав отнес пустые шприцы и анализ в шлюз, заразительно зевнул и вернулся на кровать.

— Руна, я смогу посетить вашу главную планету?

— Нескоро. Ох, нескоро.

— Почему?

— Во-первых, ты жутко выглядишь. Тебя дети пугаться будут.