Пол Андерсон - Возмутители спокойствия

— В сущности, — пробормотал Патрик, — Рангакора — намного лучше, чем этот город. Более удобный и более… хм… цивилизованный. Иногда я думаю, что нашим предкам лучше было бы встретиться с рангакорцами, чем присоединиться к банде варваров, захвативших рухнувшую империю.

Он сжал зубы и оглянулся по сторонам, дабы убедиться, что их никто не подслушивает.

За внутренней стеной начиналась низина. Древние строения — серые обветренные прямоугольники — теснились друг к другу, двери домов были расписаны символами давно погибших цивилизаций. В районе рынка туземки-лавочницы расхваливали товары, изготовленные их мужьями: пищу, напитки, одежду, шкуры, ремесленные изделия. В мастерских за лавками звенело железо, вертелись гончарные круги и жужжали ткацкие станки. Но внутренность мастерских была недоступна взору прохожих, чтобы демон или злой колдун не могли навлечь беду.

Движение было оживленным. С хриплыми криками всадники прокладывали себе путь по узким, занесенным песком улицам. Влекомые карикутами повозки, с плодами благодатной Чекоры проезжали мимо полуголых носильщиков с грузами на бритых спинах и уступали дорогу расхаживающим с важным видом мехкеджи-караванщикам. Плоскую телегу охраняло несколько вооруженных тирутов: она была нагружена склеенными стеблями — материалом более ценным, чем бронза. Неуклюже, так как приходилось идти, а не прыгать, пробирались зандары со своими всадниками-лачнакопами, прибывшими на рынок за покупками. Жители пустынь угрожающе размахивали копьями и враждебно смотрели вокруг из-под своих вуалей. Было очень шумно: резкие голоса икрананкийцев, звон, скрежет, скрип, топот ног. Пыль и дым смешивались с сотнями странных запахов.

Никто не пытался преградить Адзелю дорогу. Наоборот, некоторые поспешно взбирались на стены. Сотни клювастых физиономий испуганно смотрели на него со всех плоских крыш. Патрик высоко нес древко со знаменем деодакхов, и, конечно, до него доносились отдельные оскорбительные выкрики. Но в целом катандаранцы казались сравнительно спокойными.

— А что за странные знаки делает этот, в коричневом плаще, вон в том переулке? — спросил Адзель.

— Это колдун. Отводит наше проклятие от соседей. Или надеется на это, — слова Патрика трудно было расслышать в общем гуле.

— Но я никого не проклинал!

— Он этого не знает. Они всегда считают, что все новое связано с черной магией.

«Это отношение, очевидно, преобладает и в высшем обществе, — подумал Адзель. — Отсюда проистекает и нежелание Джахаджи вступить в союз с посланниками Лиги. Вернувшись, я должен буду обсудить это с Дэвидом».

Патрик долго показывал своему спутнику наиболее интересные объекты: статую пятитысячелетней давности, дворец прежней династии, теперь превращенный в склад, строение со входом в виде раскрытого клюва. Адзель заинтересовался импозантными зданиями нескольких фратрий, где жили их руководители и куда члены фратрий собирались на совет. Хотя они и поддерживали новое правительство, но не переносили свои штаб-квартиры в Новый город. Да и зачем? Империи, языки и цивилизации, приливы и отливы — все эфемерно — только фратрии сохраняются.

— Дом Каменного топора, — указал Патрик. — Принадлежит деттаджирам. Их глава все еще владеет этим топором. Он с кремниевой головкой. Никто не знает, когда он был сделан, но, очевидно, задолго по появления металлургии, — Патрик зевнул. — Вам еще не скучно? Идемте туда, где мы найдем настоящую жизнь. В Старый город.

— Но меня не будут там избегать? — спросил Адзель. Он надеялся, что не будут. Его обижало, когда матери при виде его хватали детей и убегали — такие привлекательные пушистые детеныши, было бы приятно подержать одного из них на руках.

— Нет, — сказал Патрик, — там не так боятся черной магии, многие из них сами маги.

Они двинулись вниз, мимо рухнувших стен. Дома становились все ниже и ниже, они тесно прижимались друг к другу, балконы нависали над узкими улочками, так что была видна лишь узкая полоска пурпурного неба. Живя в лучшие времена, когда почва не была такой сухой, строители вымостили улочки булыжником. Копыта Адзеля громко стучали о камни. Это был тихий квартал: закутанные в плащи туземцы быстро проходили мимо с какими-то тайными поручениями, а где-то плакала невидимая арфа. Бредя по дороге, спускавшейся к бывшему морскому дну, Адзель то и дело оглядывался на красноватые скалы над городом. Оказавшись у останков пристани среди зарослей тростника, где блестело озеро Урши, Патрик остановился.