Пол Андерсон - Возмутители спокойствия

— Ты хочешь проникнуть в наши секреты?

— Нет, нет! — Фалькейн широко расставил руки. — Не нужно ничего, что составляет тайну колдунов фратрий. Только то, что знают все, кроме чужеземцев вроде меня.

Гагаджир успокоился.

— Это можно сделать, — сказал он. — Хотя потребуется время.

— Сколько же?

Гагаджир пожал плечами, вряд ли кто-нибудь мог знать точное время. Хотя механические часы были известны уже в течение нескольких столетий, а земцы внесли в них некоторые усовершенствования, катандаранцы использовали их лишь для уравнивания периода работы. Рожденные в мире без ночей и времен года, туземцы с трудом представляли себе периоды более короткие, чем их семидесятидвухдневный год. Еще хуже обстояло дело в тех местах, где приземлился «Сквозь хаос». Икрананкийцы работали, пока в этом была необходимость или пока они не уставали. Несомненно, такое отношение к работе способствовало хорошему пищеварению, но Фалькейну оно не нравилось.

— Я могу идти, благороднейший? — спросил он.

Джахаджи разрешил, и Фалькейн удалился, испытывая сильное желание плюнуть благороднейшему в глаза.

— Принесите мне обед, — приказал он слуге, провожавшему его на обратном пути, — материал для письма и хорошую порцию выпивки.

— Какого сорта выпивку?

— Самую крепкую, конечно. Брысь! — и Фалькейн задернул занавес, служивший дверью.

Кто-то схватил его за горло.

— Ах! — отчаянно пинаясь, Фалькейн пытался одновременно вытащить оружие.

Его нога ударила по голенищу сапога нападавшего. Но свободной рукой грабитель схватил его за запястье. Фалькейн был силен, но он не смог выхватить оружие, так как еще один земец перехватил другую его руку. Фалькейн пытался сделать вдох. Перед ним появился третий человек. Он отодвинул скрывающий лицо щит — и на Фалькейна взглянули большие серые глаза Стефы Карпс. Правой рукой она поднесла к носу Фалькейна влажную тряпку. Человек, сжимавший горло, разжал руку. Рефлекторно Фалькейн набрал полные легкие воздуха; острый запах ударил в нос, и Фалькейн провалился в небытие.

«Старый город — не самое безопасное место в мире», — говорил Хаф Патрик. Помимо того что он служил прибежищем фратрий, которые специализировались на убийствах, воровстве, вооруженном грабеже плюс менее антиобщественных занятиях типа азартных игр и проституции, он был излюбленным обиталищем деклассированных элементов, сохранившихся после завоевания власти деодакхами. Земцы ходили здесь группами. Однако Адзель один мог сойти за целую группу.

— Но я не хочу ввязываться в конфликт, — сказал воденит.

— В это трудно поверить, — улыбнулся Патрик — молодой человек высокого роста в мундире, камзоле — брюках, сапогах, плаще, с мечом и кинжалом. Его коротко остриженные каштановые волосы окружали лицо с резкими чертами, на котором борода росла чуть ли не от романского носа. Беседа с ним была интересной, и Адзель, чье любопытство было пропорционально размерам его тела, не отказался от предложенной прогулки.

Они вышли из ворот дворца и пошли по Новому городу. На воденита бросали пристальные взгляды, но его появление не стало сенсацией. Повсюду распространилась новость о гостях императора. А образованный класс имел некоторое представление об астрономии.

— Не вы ли, люди, научили их? — спросил Адзель, когда Патрик упомянул об этом обстоятельстве.

— Немного, — ответил земец. — Они и без нас знали о планетах, вращающихся вокруг солнца, и даже о том, что звезды — это солнца.

— Откуда они могли знать? При постоянном дне…

— Думаю, от рангакоранцев. Жители этого города обладают большими познаниями. Он расположен ближе к зоне Сумерек, а их исследователи могли проникнуть во тьму и там наблюдать звезды.

Адзель кивнул. Атмосферная циркуляция помогала сохранить относительно высокую температуру на дальнем полушарии. Даже у антиподов подсолнечных земель температура вряд ли опускалась ниже минус пятидесяти градусов. По той же самой причине, а также потому, что планета эта меньше Земли, а угловой диаметр Солнца значительно больше, здесь менее резок переход от одной климатической зоны к другой, нежели на Земле.

Туземцы, проникавшие в Замерзшие земли, мало что могли увидеть из-за вечной ночи. Но когда они соорудили склады топлива, у них появился материал для освещения. Вероятно, в эти места их влекла не жажда познания, а выгода, получаемая от добычи полезных ископаемых; научная любознательность пришла потом.