Пол Андерсон - Коридоры времени

Он не мог возражать, когда она так разговаривала с ним, мог только соглашаться. Но за следующие полчаса он не произнес ни слова.

К тому времени они оказались среди полей. Окруженные изгородями из колючего кустарника, из темной земли только что начали пробиваться бледно-зеленые ростки пшеницы, ячменя, двузернянки. Засеяно было лишь несколько десятков акров — на общинных началах; так же содержались овцы, козы и свиньи (но не волы); женщин, обычно занятых прополкой, не было видно. Кроме этого поля в обе стороны расстилались ничем не огражденные пастбища. Впереди блестела гладкая поверхность Лимфьорда. Деревня была скрыта перелеском, но из-за деревьев поднимался дымок.

Оттуда выбежало несколько мужчин. Рослые и светловолосые, они были одеты так же, как Локридж; волосы у них были заплетены, бороды коротко обрезаны. Некоторые держали ярко раскрашенные плетеные щиты. Оружие их состояло из копий с кремневыми наконечниками, луков, кинжалов и пращей.

Сторм остановилась и подняла пустые ладони. Локридж сделал то же самое. Увидев этот жест и рассмотрев одежду пришельцев, деревенские заметно успокоились. Тем не менее, по мере приближения путников ими овладевала нерешительность; они двигались все медленнее, шаркая ногами и опустив глаза, и наконец остановились.

«Они не уверены, кто она или что собой представляет, — подумал Локридж, — но вокруг нее всегда есть это нечто».

— Всеми Ее именами, — сказала Сторм, — мы пришли как друзья.

Предводитель набрался смелости и подошел. Это был коренастый седой человек, обветренное лицо и сеть морщинок у глаз свидетельствовали о жизни, проведенной в море. На шее у него висело ожерелье, включавшее пару моржовых клыков, на широком запястье блестел браслет из выменянной меди.

— В таком случае, — прогремел его голос, — всеми Ее именами и моими — именем Эхегона, чья мать была Улару и который возглавляет совет, — добро пожаловать.

Этого было достаточно, чтобы Локридж, пользуясь своей новой, вложенной в его мозг памятью, попробовал произвести профессиональный анализ того, что было упомянуто. Имена были подлинные — они не держались в тайне из страха перед колдовством — и своим источником имели интерпретацию Мудрой Женщиной Авильдаро снов, которые видели молодые люди во время обрядов полового созревания. «Добро пожаловать» означало нечто более, чем простую формулу вежливости: личность гостя считалась священной, он мог просить чего угодно, кроме участия в особых клановых ритуалах. Разумеется, гость держался в рамках приличия хотя бы потому, что, вполне возможно, ему предстояло быть гостем снова.

Вместе с жителями деревни путешественники направились к берегу. Краем уха Локридж прислушивался к объяснениям Сторм. По ее словам, она и ее спутник прибыли с юга (далекого экзотического юга, откуда появлялись все чудеса, но о котором более проницательные люди были удивительно хорошо осведомлены), отстали от своих товарищей и хотели бы побыть в Авильдаро, пока не подвернется возможность вернуться домой. Сторм намекнула, что, устроившись, они будут рады сделать богатые подарки.

Рыбаки совершенно успокоились. Если это Богиня и ее слуга, путешествующие инкогнито, то, во всяком случае, они предпочитают вести себя как обычные люди. А их рассказы могут оживить не один вечер; жители окрестных селений будут приходить за много миль, чтобы послушать, посмотреть и рассказать у себя о том, какое высокое положение занимает Авильдаро; их присутствие, возможно, заставит ютоазов, чьих разведчиков недавно видели, держаться подальше. Вся компания вошла в деревню, громко и весело разговаривая.

— Ты правда хочешь посмотреть птичьи болота? — спросила Аури, чье имя означало «Перо Цветка». — Я могу показать тебе.

Локридж почесал подбородок, где щетина превратилась уже в короткую бороду, и взглянул на Эхегона. Он ожидал чего угодно — от возмущенного отказа до снисходительной усмешки. Вместо этого вождь прямо-таки ухватился за эту возможность — его страстное желание отправить дочь на прогулку со своим гостем вызвало чуть ли не жалость. В чем тут было дело, Локридж не знал.

Сторм отказалась принять участие в поездке — к явному облегчению Аури. Девушка весьма и весьма побаивалась этой темноволосой женщины, державшейся особняком и проводившей столько времени в лесу в полном одиночестве. Сторм призналась Локриджу, что это нужно, помимо всего прочего, для утверждения в глазах племени ее маны; но создавалось впечатление, что она держится в стороне и от него тоже: за те полторы недели, что они провели в Авильдаро, он не слишком часто ее видел. Хотя он был настолько увлечен окружающим, что настоящей обиды не чувствовал, все же ее поведение нет-нет да напоминало ему, какая пропасть лежит между ними…