Павел Шумил - Переведи меня через майдан

Понял! Разворачиваюсь и иду к вертолету.

— Стой! Стой, подлец! Флаттер, останови его!

Фраза не успела дозвучать, как я в прыжке бросаюсь к киберу, правой рукой сдвигаю защитную заслонку, левой вдавливаю красную кнопку дезактивации. Флаттер застывает памятником. Поднимаюсь с бетона, сосу костяшки ободранных пальцев.

— Не беспокойся. Через минуту я вновь включу твоего кибера. Только подумай сначала, способна ли ты на убийство. Ты когда-нибудь видела, как у твоих ног сучит ногами человек с разорванной аортой?

— Я не хочу убивать! Но я должна тебя остановить. Ради нас всех, ради будущего!

— Какого будущего? В котором вы воруете детей у дегов, воспитываете из них насильников-яйцерезов. И называете это громким словом «генетическая коррекция»? Любое зверство можно оправдать, пока в нем есть смысл. Какой смысл в этой коррекции?

— Ты не поймешь, — обреченно откликается Фиеста.

— Спасибо, родная! А знаешь, как эта фраза называется? Последний довод дураков!

— Но ты же слушать не хочешь, — почти плачет Фиеста.

— Объясни.

— Остаться человеком. Выстоять. Продержаться… Сохранить основу цивилизации. Любой ценой, пока не… Ты не поймешь…

— Пока не… что?

— Ну не одни же вы — элитные… Наша колония есть на всех звездных картах. Время подошло. После тебя могут быть другие… Самая малость чистой крови — и мы сможем подняться. Один-два корабля…

— Других кораблей здесь не будет. Мы оставили сообщение, что высаживаемся здесь, значит другие пойдут к другим звездам. Стратегия звездной элиты — как можно шире раскидать сеть колоний по галактике. Не скапливаться в одном месте.

— Ты не хочешь меня понять!

А на самом деле — хочу я понять? Нет. Вулканчик бы обиделась. Она пела вечерами:

Теперь вместо звенящей пустоты в голове тихий перебор гитарных струн. Ради тебя, Вулканчик, постараюсь понять.

— Чуда тебе хочется. Бога из машины. Чудес на свете не бывает! Волна есть, а чудес нет! — включаю кибера и широкими шагами иду к вертолету. С некоторой отчужденностью жду выстрела в спину. Будет выстрел — отправлюсь к Звездочке. Не будет, улечу. В любом случае я в выигрыше.

Выстрела нет. Занимаю левое кресло и поднимаю машину в воздух. На базальте взлетной полосы замерла на коленях фигурка женщины. Воздушный поток от винта рвет ее волосы.

Кто тебя породил, Волна?

Я не вернулся на хутор Веды. Не хочу видеть ее опустошенной и раздавленной. Может быть, потом… Пусть останется в моей памяти яростной и непокоренной. Сейчас мне нужно найти себя. Собрать из обломков.

Нужно ли?

Высадился на морском берегу у заброшенного технохутора. Того самого, который присмотрел давным-давно. Хутор в отвратительном состоянии. Лес подступил вплотную к дому, корни взломали асфальт дорожек. Подвальные помещения затоплены грунтовыми или дождевыми водами, на стенах — плесень. Работ по восстановлению — на год. Ничего. Мне торопиться некуда. С голода не помру — на этой планете невозможно умереть с голода — а остальное не страшно.

Совсем недалеко от дома, на скале смотрит в зенит «тарелка» радиолокатора. Совсем небольшая — метров пятнадцать в диаметре. Трудно сказать, для чего она служила. Может, для космической связи в пределах системы, может, для навигации, может, для радиолокационного обнаружения опасных комет и крупных метеоритов. А может, для всего перечисленного. Метрах в двухстах от берега белеют руины ангара из легких сплавов. Под рухнувшей крышей отчетливо просвечивает какая-то конструкция с крыльями. Чуть ли не бегом спустился к ангару, нашел брешь, протиснулся внутрь.

Это был пассажирский экранолет. Огромная, некогда шикарная машина человек на триста-четыреста. В ангаре поместились бы еще три таких. Колонисты мечтали жить с размахом и удалью. Себе и другим доказать: не задворки Вселенной их планета, но сад ухоженный, возможно даже райский.

Побродил между рядами пыльных кресел, заглянул в кабину пилотов, потрогал осколки лобового стекла, покачал штурвал… Почему-то я надеялся обнаружить космокатер.